Sede Vacante |
Нам нужен мир - Walburga Black |
 |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Sede Vacante » Прошлое » А сколько у нас шпаг?
1. Участники: Walburga Black, Antonin Dolohov, Roderick Lestrange
2. Дата и место действия: 31.10.1946
3. Описание: Если есть в наличии двое неизвестных, которые нападают на беззащитных магглов, и один недоучившийся аврор, то вроде бы сразу понятно, кто здесь дартаньян, а кто - совсем наоборот. Священный долг любого служителя правопорядка при таком раскладе - прийти на помощь. Вопрос лишь в том, кому.
Отредактировано Roderick Lestrange (2016-08-05 10:44:08)
Самайн был великолепен всегда своей необузданностью и дикостью, в которых так явственно чувствовалась жизнь и возможность вести себя вне правил без всяких угрызений совести, что Вальбурга всегда с восторгом готовилась к этому празднику. Его жутковатая атмосфера её забавляла и давала пищу для ума и воображения, а уж полет фантазии молодой аристократки иной раз принимал угрожающие последствия. Впрочем, тыквенный сок и обилие самих ярко-рыжих овощей везде её как раз не впечатляли и казались каким-то дешевым трюком, но она прощала это плебейское развлечение просто потому что у неё было хорошее настроение. В хорошем настроении лучше всего веселиться и веселиться не в одиночестве, а в компании тех, кто сможет поддержать любую, пусть даже самую безумную, идею, добавить в неё что-то своё, чтобы совместный результат был просто превосходным.
Однако сегодня, на удивление, все куда-то запропастились, выдав скучные отговорки про работу и дела. Казалось, что школьные друзья внезапно постарели, став из лихой молодежи какими-то древними развалинами, которым лень подняться с кресла. Вальбурга негодовала, что все веселье проходит мимо, но одной всё равно было скучно. Срочно требовались те, кто поймет и разделит её взгляды на веселье, а это явно были не младшие братья, потому что Альфарад опять забился куда-то в угол, а Сигнуса пока просто не хотелось втягивать во взрослые игры, хотя в его возрасте она уже успела немало повеселиться подобным образом.
Единственным адекватным человеком, которого получилось без труда вытащить, оказался Родни. Это был успех, но этого было недостаточно, потому что сегодня Блэк хотелось размаха и побольше.
- Долохов решил превратиться в книжного червя, - мрачно сообщила Вэл, перебирая в голове, кто из их компании ещё не настолько обнаглел, чтобы захлопнуть перед их носом двери и проигнорировать приглашение прогуляться. - И пропускает все веселье. Я считаю, что надо спасать, пока его не одолели свет и сладость, после которых он ещё и начнет защищать грязнокровок, заразившись от своих коллег.
Блэк любила книги, даже очень, но бывали моменты, когда она считала просто кощунством сидеть дома. Например, сегодня. К тому же... Ой, да неважно, просто ей нужно было до кого-нибудь докопаться, чтобы потешить свое самолюбие и развлечься.
Антонин жил в какой-то глуши. Хотя для Блэк было глушью почти все, что не было Площадью Гриммо и её родным домом. Приличные и солидные люди обычно предупреждают о своем визите, но это было слишком скучно и долго, к тому же, можно было получить отказ, а это вообще не входило в планы Вэл. Поэтому они просто вломились через камин.
- Антонин! - Вальбурга придирчиво осмотрела подол своей мантии, стряхнула видимые ей одной пылинки. - Бросай всё, мы идем веселиться, а то протухнешь здесь.
Сколько Антонин себя помнил, подготовка к Хэллоуину в его доме проходил по одному и тому же сценарию. Начиналось всё примерно за неделю до тридцать первого октября со споров родителей, стоит ли вообще заниматься какой-либо подготовкой. Мать хотела подойти к украшению дома с размахом, а потом ещё непременно кого-нибудь пригласить, чтоб старания даром не пропадали. Отец кривился при виде ухмыляющихся тыкв и прочей атрибутики в чёрно-оранжевых тонах и требовал немедленно всё убрать. Антонин в боевых действиях участия не принимал, сохраняя нейтралитет. До Хогвартса, правда, мыслями он был целиком и полностью на стороне мамы, но не решался спорить с отцом, а после ему и правда было всё равно, появится ли в доме что-нибудь яркое и празднично-злобненькое или нет.
В этот раз появилось. Заколдованная тыква в количестве одной штуки уселась прямо на каминной полке и ехидно скалилась на Антонина, в рекордно короткие сроки застелившего диван - ту его небольшую часть, которую не занимал сам - и ближайший низкий столик ровным слоем книг и свитков. Сдаёт папа позиции, однако, раньше тыквы в доме не задерживались.
Вечером родители традиционно отправились на какой-то там приём, а Антонин так же традиционно остался дома. До Хогвартса ему никто и не предлагал, хоть и хотелось, теперь же отказывался сам, ссылаясь на то, что завтра с утра на работу, а ещё столько всего учить… И это было не выдуманной отговоркой. Действительно, завтра с утра действительно предстояло отправляться на работу - или правильно будет, на службу? или на учёбу? - и материала для изучения имелось с избытком. Не то чтобы их настолько заваливали учёбой, что штудировать конспекты приходилось даже в ночь Самайна. Просто Антонин ещё в первые месяцы стажировки обнаружил, что будущих авроров никто не собирается учить тому, что, по его мнению, было действительно важным и интересным. Говоря о магии, например, стажёров в основном учили применять и выбирать лучшее из известного, а Антонин хотел понимать и находить новое. Проблему он решил обычным для отличника способом: начал учить и то, что требовали, и то, что хотелось, отчего, разумеется, количество свободного времени сильно уменьшилось.
Так что сейчас Долохов обложился своими конспектами, стащил из отцовского кабинет пару книг, которые, по мнению главы семьи, Антонину читать было ещё рано, устроил рядом с собой до неприличия большую чашку, распространявшую аромат апельсина и корицы и чувствовал себя почти счастливым. Можно было бы, конечно, устроиться и в своей комнате, но ночные посиделки на диване прямо перед камином были тоже своего рода праздничной традицией, сохранившейся с тех пор, как маленький Антонин стремился хотя бы в отсутствие родителей доказать самому себе, что он совсем даже не примерный мальчик и способен нарушить строгие домашние правила. И хоть сейчас никаких иллюзий насчёт своей примерности у Антонина не осталось, дохогвартская привычка оказалась неожиданно живучей и стала неотъемлемой частью праздника.
Неожиданно камин полыхнул зелёным, и Антонин тут же вскочил, роняя листы на пол.
Родители вернулись? Так рано? И как теперь выкручиваться, чтобы отец не догадался, что он уже года четыре как научился проделывать лазейки в охранных чарах его кабинета? От каких улик избавляться в первую очередь?
Нет, не родители.
Антонин облегчённо вздохнул, когда из камина вышли Вэл и Родни. В очередной раз решили объявить войну скуке и посчитали, что Антонин с этим страшным врагом борется недостаточно активно. Вот и заявились.
В руках у Долохова была палочка, с помощью которой он собирался спешно отправить отцовские книги туда, где взял, эмоции по поводу внезапного переполоха требовали выхода, а за спинами гостей противно скалилась тыква. Эти три факта сами собой сложились в пасс - и мерзкий овощ разлетелся мелкими, липкими ошмётками.
- А предупредить заранее вы не могли? - злился Антонин. - Да хоть через тот же камин?
Друзья не были виноваты в том, что Долохов до сих пор опасался родительского неодобрения, выливавшегося обычно в долгие и нудные нотации. И в том, что иногда он вёл себя как младшекурсник, который тайком от взрослых пьёт сливочное пиво не потому что хочется, а потому что нельзя, тоже не виноваты. Ну и что?
В школе праздники, вроде того же Хэллоуина, были, конечно, событием. В школе вообще было слишком мало событий, чтобы не ждать всего этого: праздничного ужина, тыкв, заполонивших все вокруг, кроме чопорной и аристократичной в любое время года и любую погоду гостиной слизерина, и того, что подавали к празднику, например, однажды в Хогвартсе даже устроили бал, и это было не так уж и плохо, во всяком случае, разрешили сливочное пиво, а огденское не разрешили, но это не значит, что его не было. Но после окончания, торжества по случаю календарных дат растеряли половину своего очарования. И пиво, и огневиски теперь были в абсолютно открытом доступе, на занятия никто не гнал, а свободного времени и свободы действий было вполне достаточно. В прошлом году самайн прошел незамеченным. Кажется, в это время Лестрейндж был на очередных далеких берегах, и то правильно, потому что в Британии в самый разгар осени делать решительно нечего. Надо было и на этот раз куда-нибудь отправиться, подальше от промозглой серости и тыкв, но Родни не успел, поэтому на праздник пришлось придумывать что-то попроще. попроще оказалось времяпрепровождение в компании Вэл. Тоже неплохо, в общем, хотя для полноты веселья не помешало бы еще несколько человек.
Вальбурга тоже так считала, и даже нашла жертву. Жертва из Долохова была так себе, Лестрейндж хорошо это понимал. Когда назначаешь Долохова жертвой надо заранее готовиться, что неожиданно сам окажешься в таком статусе, но кто не рискует, тот не пьет, а отказываться от пагубных привычек было еще слишком рано, поэтому Лестрейндж вслед за Вальбургой швырнул в камин горсть летучего пороха и, вступив в зеленый огонь, назвал известный адрес.
Долохов встретил их взрывом. Начало было многообещающим. Родни, не ожидая такого приветствия и не успев соорудить вокруг себя щит, а только прикрыть рукой голову и присесть от неожиданности, снял изгаженную тыквой верхнюю мантию и бросил ее, зная, что эльф подхватит, а нет, так пусть валяется на ковре, манерным щелчком сбросил прилипший к руке кусок овоща и соизволил ответить.
- Могли, конечно. Для этого и пришли. Сим предупреждаю тебя, что если ты прямо сейчас не закроешь книги, они превратятся в тыкву, - для убедительности Родни достал палочку и размял запястье. - Надо же возместить твою потерю.
Хотя это конечно еще вопрос, кто что успеет раньше: Родни заколдовать литературу или Тони - наподдать ему чем-то весомым. но реакцию Лестрейндж никогда не жаловался, и шла бы речь о Маркусе, ну или даже о Вэл, сомнений бы не возникло, но подготовка бывшего однокурсника вызывала уже вполне конкретные опасения. И все же, такая проверка была не только сама по себе интересна, она еще и могла вышибить из Долохова внезапный порыв домоседства, который был первым признаком приближающейся старости.
- Поправь меня, если я ошибаюсь, Вэл, но по-моему, наш глубокоуважаемый друг не внимает гласу разума. Может, просто не понимает своего счастья, ибо... - Лестрейндж вдруг прервался, принюхался, с самым подозрительным видом подошел к чашке, заглянул внутрь, посмотрел на Долохова, потом опять на содержимое. - Тони, ты что... чай пьешь в самайн?
Ничего приличного корицей и апельсинами пахнуть не могло, в этом Родни был уверен на все сто. Неудивительно теперь было и то, что ту единственную ночь в году, когда даже магглы почти официально ждали от магического мира неприятностей, чтобы потом опять забыть о нем на год, Долохов просиживал с книгой у камина.
- Аврорат калечит твою душу, Тони. Любое доброе и праведное дело остается на ней неизлечимым шрамом. Предлагаю тебе раскаяться и заняться наконец чем-нибудь полезным. Тем более, погода располагает.
Антонин был им не рад, какая досада! Вэл не привыкла к встречам, начинающимся с града тыквенных останков, а потому по-девичьи прикрыла лицо ладонями, сдержавшись и не закричав, однако радости особой подобное новшество у неё не вызвало.
- С ума сошёл?! - Блэк орала в ответ, с облегчением выдыхая и приходя в себя от первого неуютного испуга. - Вас там в аврорате учат подобной гадости?! - девушка шумно выдохнула, злобно глядя на хозяина дома так, чтобы он осознал низость собственного поступка, потом опомнилась и занялась изучением ущерба, нанесённому мантии. Мерзкая рыжая мякоть на чёрной ткани ее привела в полнейшее недовольство. - Пусть домовик вычистит, - следом за Родни она скинула мантию на пол, демонстративно переступая через неё и не дожидаясь, когда Долохов вспомнит о правилах приличия, устроилась в кресле. - Совершенно не внимает, надо его спасать.
Конспекты, книги, корица и апельсин - какое-то просто издевательство. Совершенно непристойное поведение в канун самайна заниматься такими глупостями, о которых впору только благопристойной девице считать нарушением хоть каких-то правил. Блэк проследила за действиями друзей, не торопясь вставать на линию огня и встревать в магическую дуэль, если таковая все же случится. Правда это совершенно не значило, что она в неё не вмешается вообще: по части скорости реакции, конечно, она друзьям уступала, но вот по части перехода с лёгкого шутовского заклинания к серьёзным темномагическим переходило в разы быстрее и питалось вечным бешенством, которое могло проснуться в любой момент. Ну а пропускать веселье было бы просто слишком пошло.
- Бросай теорию, Тони, - Вэл все же поднялась со своего места, чтобы с презрим покоситься на чашку с детским напитком. - Или вас там не учат, что самое главное - практика? Родни, поправь меня, если я ошибаюсь, - не наклоняясь она взглянула на пергаменты и книги, поморщилась. Вообще, она сейчас кривила душой, как и всегда, потому что сама любила закопаться в теории, но в ее случае на практике применять древнюю магию было просто опасно. - Предлагаю тебе спасти от нас парочку магглов, потренируешься быть воином света и сладости, если получится. Хоть посмотришь, как все это на практике работает.
Родни хотел то ли расквитаться за тыкву, то ли просто подраться. Идея, конечно, замечательная, но Антонин предпочёл бы воплощать её в жизнь где-нибудь ещё. К тому же угроза была серьёзной - Долохов очень не хотел увидеть именно эти книги превращёнными во что бы то ни было ещё, - а тормоза у Родни хоть и имелись, но работали весьма непредсказуемым образом. Так что Антонин, пробормотав “Нет, тыкв с меня, пожалуй, хватит”, шутливо поднял руки вверх, умудрившись совместить этот жест с магическим пассом, закрывшим-таки книги, и вышел из-за стола.
- Взрывать овощи? - мирно уточнил Антонин у Вальбурги. - Нет, предполагается, что этому мы научились ещё в Хогвартсе.
Долго стоять с поднятыми руками было глупо, и Долохов, разумеется, не стал этого делать. Он опустил руки, но в правой по-прежнему была палочкой, а махать ей без дела как-то нехорошо, правда? Поэтому и этот взмах плавно перетёк во вполне осмысленный пас, и заклинание ударило в валявшуюся на полу мантию Родни, благо Антонин стоял теперь чуть сбоку и Лестрейндж больше не заслонял её от него своей спиной. Мантия немедленно возомнила себя живым существом, которому непременно нужно выразить всю свою любовь и привязанность к хозяину тесными объятиями.
- И этому тоже не учат, - печально вздохнул Антонин, не забывая однако держать в поле зрения обоих друзей, чтобы успеть вовремя выставить щит.
Что это за счастье, которого Долохов не понимает, и почему он его, по мнению Родни, не понимает, Антонин так и не узнал, потому что Лестрейнджа до глубины души возмутило содержимое чашки. Тони в свою очередь возмутило возмущение Родни. Чай он любил, особенно в сочетании с чем-нибудь ароматным. Любил он и напитки, которые не вызвали бы неодобрения Лестрейнджа, но они совсем не подходили к вечеру в обнимку с книгами и конспектами. И за чай было обидно.
- Видишь ли, Родни, - размеренно начал Антонин, - сегодня может и Самайн, а вот завтра - банальная пятница. Я понимаю, тебе это мало о чём говорит, но я на занятия в аврорате предпочитаю приходить в по возможности адекватном состоянии. Так что да, это чай. Хочешь попробовать?
Но, очевидно, провести приятный и спокойный вечер с книгами и чашкой чая ему сегодня не грозит. В принципе, Антонин это понял, ещё когда Вэл и Родни вышли из камина, и не сказать, чтобы он так уж сильно был против того, чтобы разнообразить Хэллоуин. Вот только чем?
- Не праведное и не доброе, но полезное? - переспросил Долохов, садясь на подлокотник дивана. - Ты хочешь отобрать у детишек их честно заработанные сладости?
Но нет, Родни и Вэл предлагали развлечение помасштабнее и, скажем так, более достойное молодых людей, считающих, что им предстоит менять мир. Ну, то есть кто-нибудь ворчливый и занудный сказал бы, что и то, и другое - глупость несусветная, но таких тут, к счастью, не было.
- Ты не представляешь, как права, Вэл, - вздохнул Антонин, неожиданно ощутив прилив почти вселенской печали. - Воины света и сладости… Они их на полном серьёзе защищают, и не потому что Департаменту охота красивыми циферками в отчётах похвастаться, а потому что… ну… - Долохов развёл руками, пытаясь этим жестом выразить всё непонимание коллег, которые отчего-то уверены, что магглы - тоже люди. Потом махнул рукой, и бодро поинтересовался: - У вас уже есть кто-нибудь на примете или вместе поищем?
Беда Тони была в том, что у него случались банальные пятницы. И хоть он и не признавался, Лестрейндж начинал подозревать, что еще бывали и скучные понедельники, рутинные четверги и даже – невероятно, но факт – обыденные воскресенья. Именно поэтому он и не стал мешать другу, наблюдая за тщательно скрытыми пассами: Тони должен был хоть как-нибудь развлечься, чтобы окончательно не свихнуться в своей тривиальной жизни. Позволив Долохову посредством мантии выразить свои глубокие чувства, судя по силе объятий, долго не находившие выхода, он провернул запястье, возвращая одежде ее обычное неодушевленное состояние. Будь это другой день, и не пей Тони чай, да еще и так оскорбительно, даже не скрываясь, можно было бы устроить бои на анимированных предметах гардероба и на этом успокоиться, но сегодня этого было бы слишком мало. Родни сдвинул в сторону многочисленные источники информации, которым сегодня в жизни Тони было не место, и устроился на освободившемся диване, проигнорировав почти оскорбительное предложение чая.
- Сладости – это не полезно, а это был важный пункт, - он осуждающе вздохнул, сетуя на невнимательность друга к деталям. – А дети… Ну разве что ты настаиваешь.
Улучив момент, когда Долохов отвернулся и пользуясь тем, что невозможно одновременно рассматривать двоих людей, сидящих в разных углах, он направил палочку на непомерно большую чашку и придал чаю подходящие случаю алкогольные свойства, благо апельсин и корица отлично перебивали запах, а делать его почти незаметным Лестрейндж учился как раз тогда, когда Антонин тренировался взрывать овощи, а именно, в школе. Преподаватели почему-то относились ко всему, что было крепче сливочного пива, предвзято, а студенты честно отстаивали свои права и, кроме того, так уроки проходили намного интереснее, и ответы были веселее. И вот же иллюстрация: в «адекватном состоянии» человек неспособен был найти ответы на простейшие вопросы. Родни протянул руку помощи еще раз.
- Потому что у них не хватает фантазии насчет того, что еще с ними делать. А у нас хватит, верно, Вэл? – он подмигнул девушке. – Что-нибудь еще, чему не учат.
Впрочем, он сам еще не знал, как именно, он собирался импровизировать, и делать это от души. Тем более, Вальбурга не ошибалась, и практика действительно была первым ключом к успеху, особенно там, где дело касалось Темных Искусств, а значит, и им двоим немного практики тоже не помешает. Родни потянулся в предвкушении отличного вечера, который все же должен был закончится хотя бы одной ритуальной бутылкой огневиски в честь Саммайна, улыбнулся и покачал головой. Кое-кто из здесь присутствующих слишком уж тяготел к упрощению.
- Нет, Тони, если мы заранее предупредим тебя, что и с кем собираемся делать, разве это будут условия, приближенные к реальности? Нет, нет и еще раз нет! Но, так и быть, я учту твои предпочтения. Итак, блондинки или брюнетки?
Вэл искренне оценила, что Тони не стал применять фокус с оживлением ещё и на ее мантию и рисковать своим здоровьем, когда наблюдала за бурными объятиями Родни и его гардероба. Вид у того был не самый довольный от этого, вероятнее всего, потому что мантия не была девушкой.
- Чепуха! - категоричность всегда была присуща девушке, особенно когда разговор был о тех вещах, которые ей были непонятны. Например, банальные пятницы - непонятно, поэтому не имеет право на существование. Во вселенной Блэк существовать могло только то, что считала правильным она. - Ты говоришь как дряхлый старикан. Кого и когда останавливало сегодня то, что будет завтра?
Она демонстративно закатила глаза, снова усевшись в кресло и расправляя складки на мантии ручкой волшебной палочки. С ее места было отлично видно, как каждый из друзей "незаметно" занимался своими делами, а ещё она вальяжно обдумывала варианты шантажа Долохова, если он таки решит, что чай - это лучший способ провести этот вечер: по тому, что она успела увидеть в книгах, которые Антонин поспешил закрыть, чтобы они не попали в зону боевых действий между друзьями, книги действительно ценные, причём не только из-за того, что в них содержится, но и из-за того, что ему крепко влетит от родителей, если с ними что-то случится. Вряд ли Тони стал бы так переживать из-за будничной книги. Впрочем, это все было предположение, но не обдумать подобное она не могла.
Как и то, зачем Министерство считает каких-то магглов за людей - непонятно.
- Да, у меня есть идеи куда более полезные и интересные, как использовать грязнокровок, - живо откликнулась Вэл, припоминая все те новые заклинания, которые ждали своего часа, чтобы их опробовали на практике. И их набралось как-то уже слишком много, чтобы откладывать и дальше, не все же домовику помогать ей в ее мелких развлечениях, Критчера было все-таки жалко пускать в расход, когда вокруг было так много материала. - Мы честно заработаем свои сладости, - ее рассмешило, что друзья так серьёзно рассуждали о подобном, но ничего против не имела, сладости можно было отбирать не только у детишек. - Я бы на твоём месте предпочитала брюнеток, - хотя предпочитала она только себя, но это было итак понятно. Понятно было и то, что у них нет места на примере, поэтому Родерик так вдохновенно несёт ерунду и заговаривает господину Аврору зубы. - Может быть рыжие?
Если рыжие, значит можно наведаться в Ирландию. Местные все равно отличались категорически отвратительным характером и впитанной с молоком матери неприязнью к англичанам. Что ж, взаимно.
От любвеобильной мантии Родни просто отмахнулся и уселся на диван. В какой-то другой ситуации это можно было бы принять за признак плохого настроения или - подумать страшно - серьёзного, но сегодня, очевидно, друг был слишком переполнен энтузиазмом, чтобы замечать такие мелочи.
Вальбурга не отставала, а может, наоборот, это с неё началась эта приуроченная к Самайну жажда - пойди сейчас разбери. Родни и Вэл легко и охотно подхватывали сумасшествие друг друга, многократно его преломляя и усиливая. Не желая затевать обречённый спор, Антонин виновато пожал плечами, мол, да, и такие извращения случаются, ничего не могу поделать. Да и можно ли было сейчас сказать что-либо, если любые его возражения будут незамедлительно восприняты, как новые порции ворчания дряхлого старика? Антонин не встревал со своим мнением, когда оно явно было не к месту. Хотя иногда очень хотелось.
Вот например, он уже собрался было возразить, что отбирание сладостей будет полезно для детей, а потому полностью соответствует заявленным критериям, когда до него дошло, что в той гипотетической ситуации, которую представлял себе Родни, потеря конфет - незначительнейшая из проблем тех вооброжаемых детей. Разве можно просто взять и отобрать конфеты? И уйти? Очевидно, стажировка в аврорате на него плохо влияет. Ну или, наоборот. Зависит от точки зрения.
Чтобы сгладить неловкость, Антонит подхватил со стола чашку с недопитым чаем, сделал несколько глотков и…
Нет, он не выплюнул то, во что превратился ещё недавно отличный чай. Сглотнул и даже изобразил некое подобие невозмутимости. Точнее, ему казалось, что изобразил, но Родни, должно быть, открылось причудливое зрелище. Определённо, этот раунд остался за Родни.
- И зачем было портить хороший чай? - поинтересовался Антонин, отдышавшись. - Когда в доме хватает приличного огневиски, - в подтверждение его слов на столе появилась пыльная бутылка. - Ты же его пытался воссоздать? Получилось отвратительно, попробуй сам, - и он протянул чашку Родни.
Не оставалось сомнений, что сегодня провести ночь с книгами и конспектами ему не удасться. Можно было бы отстаивать своё право на скучный Самайн, испортив настроение себе и друзьям, а можно было воспринимать явление Вэл и Родни как стихийное бедствие и просто получать удовольствие от того, на что он не в силах повлиять. Особенно, когда у Вэл так многообещающе много идей.
- Ты думаешь, маггловские сладости стоят того, чтобы их зарабатывать?
Или не маггловские? Нет, вряд ли. Будь у друзей на примете какие-нибудь обнаглевшие грязнокровки, они бы вели себя хоть чуточку, но серьёзнее. Антонин очень на это надеялся. Да, пожалуй, на сегодня они собирались развлекаться исключительно с магглами. Иначе откуда бы такое разнообразие вариантов?
- Это очень сложный вопрос. - Антонин изобразил подобающую этому заявлению задумчивость. - Брюнетки, вне всяких сомнений, прекрасны, - полукивок-полупоклон в сторону Вэл. - Зато блондинки визжат забавно. Рыжие?.. А это хорошо сочетается с духом праздника. Отличная мысль, Вэл. Родни в твоих грандиозных планах найдётся место для рыжих?
Хоть Тони и смирился с неизбежностью грядущих развлечений, уйти, не потратив время на то, чтобы вернуть на место все свои - и особенно не свои - вещи, он не мог. Так что друзья могли сколько угодно возмущаться его занудству, но подождать им всё равно пришлось.
Они аппарировали в тихое ответвление шумной по случаю праздника улицы то ли какого-то пригорода, то ли деревни. Должно быть, в обычные дни эти места пустели едва ли не с заходом солнца, но сегодня магглы ещё не разошлись по домам, хотя гуляющих и было совсем немного. Любопытно, какие прошлые дела связывали Родни с этим местом и позволили ему аппарировать?
- Здесь только магглы живут? - на всякий случай осведомился Антонин, чтобы знать, насколько свободно можно себя здесь чувствовать. А то мало ли… Не хватало ещё столкнуться с прибывшими на вызов коллегами.
Как и следовало ожидать, на лице Тони не отобразилось внезапного счастья от резкой перемены, произошедшей с содержимым его чашки, хотя все равно было жаль, Родни же старался, в конце концов, а тут еще и оказалось, что он не дотянул до утонченных вкусов однокурсника в отношении алкоголя. Лестрейндж взял чашку у него из рук и осторожно глотнул. И в самом деле, дерьмо дерьмом. А в школе казалось вполне приемлемым, надо же... Лишь бы горело. Родни подавил в себе исследовательский порыв и желание проверить, горит ли бывший чай, и отставил посуду подальше, чтобы она не напоминала ему о позорном провале.
- Это все корица! - уверенно сообщил он. - Нельзя безнаказанно сыпать корицу в хороший виски.
Вальбурга предпочла бы брюнеток. Родни отвлекся от важного разговора и одарил ее изучающим взглядом. Вряд ли, конечно, Блэк, когда говорила это, держала в голове то, что избранной, вне зависимости от цвета волос, придется сегодня несладко, скорее всего, имела в виду что-то другое. Он попытался представить ее с какой-нибудь брюнеткой, и это заняло еще некоторое время, в которое он совершенно нехарактерным для себя образом молчал, и прервал это странное состояние только через некоторое время после того, как Тони сделал свой выбор. В общем-то возражать было нечему. Все были хороши: блондинки визжали, брюнетки стонали, рыжие... Ну а что рыжие.
- В моих грандиозных планах найдется место даже для лысых, они ведь грандиозные.
Основная грандиозность заключалась в том, что планы имели лишь самые общие и неопределенные очертания, то есть фактически не имели границ, поэтому менять их можно было в любой момент в соответствии с замыслом создателя и пожеланиями трудящихся.
Покинув наконец гостеприимный диван и взяв бесхозную бутылку огневиски с собой, чтобы Долохову в его аккуратистском порыве не пришло вдруг в голову убрать ее на место, и галантно подал Вэл оставшийся локоть. Когда Тони наконец собрался и догадался тоже ухватиться за уходящий поезд, он аппарировал.
Пейзаж был идилличен. портила его разве что грязь под ногами, от которой не спасали даже водоотталкивающие заклинания. Родни тряхнул ногой и скривился, но что поделать, с такими вещами приходилось мириться. Мирились же они как-то с грязью в школе и на магических улицах. Тони интересовался, есть ли и здесь такая специфическая разновидность грязи, и его можно было понять, но откуда же знать...
- Наверно, - он равнодушно пожал плечами. - Да какая разница.
К магглам у Лестрейнджа претензий не было. Они были удобным материалом, которого всегда было много, который не было причин экономить. В какой-то мере магглы были необходимы. Вот, например, сейчас, для исполнения замысла, только надо было найти среди них рыжую, а перед этим установить правила.
- Значит так, - Родни обернулся к Долохову. - У нас фора семь минут. Мы находим тебе рыжую и ведем ее прогуляться... куда-нибудь. Потом считай, что получил вызов и спеши исполнять свои почетные обязанности. На что сыграем?
Предоставив им право размышлять над этим сложным вопросом, Лестрейндж задумался о своей экипировке. Мантии были кстати, еще бы какой-нибудь плащ с капюшоном по моде позапрошлого века и посох - так, кажется, с точки зрения магглов должен был выглядеть костюм волшебника. Но обойдутся. А вот маской, которые здесь тоже были в почете, почему бы и не обзавестись. Сотворив на лице что-то похожее на маску, которую носил на каком-то очередном балу в честь, кажется, Йоля, Родни опять оглянулся, но теперь уже с конкретной целью. Магглов вокруг было не так уж и мало, в основном, дети, но ребенка использовать для сегодняшнего развлечения он не хотел: слишком шумно и недостаточно красиво. Нужна молодая девушка, которая украсит собой картину - не меньше. Он медленно пошел по улице, всматриваясь в лица. Не то, опять не то, и снова. На поверку найти подходящий объект было совсем непросто, может потому что рыжих даже здесь было не слишком много, а те, что были не удовлетворяли тонкому вкусу Родни.
На нужную он наткнулся практически случайно. Она как раз была в капюшоне, так что мог бы вообще пройти мимо. Ей было лет семнадцать, а может, и больше, но она была невысокая и тощая, так что казалась почти ребенком. Может ее и не назвать красивой по всем правилам, но этого ведь и не было в условиях. Зато у нее была ямка на шеке, зеленые глаза и почти невероятно длинная шея, на которой, когда она поворачивала голову, была заметна даже бьющаяся пульсом жилка. В самый раз. Вокруг - толпа галдящих малолеток, от которых она сама, кажется, уже устала. Лестрейндж провернул в пальцах палочку и нацепил на лицо улыбку, которая всегда срабатывала.
- Привет.
Вы здесь » Sede Vacante » Прошлое » А сколько у нас шпаг?
