Небольшой "инструктаж" перед приемом стал в семье Розье почти традицией, и Элейн уже наизусть успела выучить, что ей скажет отец, а что мать. Она стояла и кивала, отстранено думая о своем. Родители, без сомнения, желали ей только добра, но на прием собирали так, как глава аврората не собирает своих авроров в рейд. Элейн, для которой это был далеко не первый прием, четко знала, что и как ей следует делать, а чего делать не следует.
Еще один прием.
Мысль также не была новой, но Элейн улыбнулась родителям, заверила, что все поняла и учла, что им точно не придется за нее краснеть. За нее они и правда не краснели, но перспектива ее замужества казалась им уже чем-то эфемерным, и мать лишь иногда вздыхала и сетовала, а отец принимался мысленно перебирать потенциальных женихов, но отчего-то дальше дело не заходило. Прием был бессменным источником надежд для них в этом плане, поэтому и подготовка к каждому велась такая особая.
Элейн входит вместе с родителями в поместье, что сияет огнями, где слышатся разговоры и смех, где все пестрит ярко-рыжими тыквами. Реверанс, приветствия, вежливые улыбки - все это отработано уже до автоматизма. Отец, как всегда, заметил какого-то из своих знакомых, а Элейн следует за матерью, попутно незаметно перебирая в уме пути к отступлению. Едва прием наберет обороты, все разойдутся по своим компаниям, начнутся свои разговоры, как ее шанс настанет.
Своего шанса Элейн дождалась, когда мать уже перестала обращать на нее внимание, разговорившись с миссис Булстроуд. Элейн сделала шаг назад, а потом еще один, развернулась и отошла в сторону. Первый пункт был выполнен и следовало отыскать отца, который явно занят своим разговором. Она идет дальше: кажется, где-то здесь есть оранжерея, где можно просто посидеть в тишине.
- В этом "Пророке" тут недавно написали... - раздался голос неподалеку, и Элейн на него отвлеклась, услышав до боли знакомое слово - то слово, которое стало камнем преткновения в их семье. Она отвлекается, поворачивается в ту сторону, пытаясь уловить дальнейшие слова, но при этом продолжая идти. Невольное столкновение с кем-то становится вполне закономерным итогом, и Элейн приходит в себя, оборачиваясь и смотря на то, кого чуть не сшибла. Перед ней стоял Рэндалл Лестрнейдж. Секундная заминка, за которую, как она надеялась, она не покраснела от такого пассажа в своем исполнении.
- Добрый вечер, мистер Лестрейндж. Прошу прощения за мою неловкость, - буйная фантазия в красках дорисовала, что бы было, если бы она его все-таки сбила с ног (нет, не с ее силой, ну а вдруг?), как они вместе рухнули бы на пол, по пути бы что-то снесли и разбили. Это бы наверняка стало событием вечера, а брат бы придумал ей прозвище "торнадо Элейн". Благо, что этого не случилось, но все равно вышло неловко, совсем не аристократично и еще Модред и Моргана знает, чего еще! Кажется, краска все-таки прилила к лицу, и Элейн надеялась, что это не слишком бросается в глаза. Неловкая пауза, еще одна заминка, и она улыбается, чувствуя на себе его внимательный взгляд. - Прекрасная погода... - будто в ответ на ее слова за ближайшим окном послышались раскаты грома, и сверкнула молния.
Гениально! Молодец, Розье, минус десять баллов с Рейвенкло. В дополнение получите выговор с занесением от батюшки и не забудьте прихватить нюхательную соль для матушки. Мой день - без сомнений!
Элейн мысленно про себя все озвучила, посетовав, что ведет себя, как какая-нибудь из восторженных дурочек, которых на приемах всегда хватало.
- Прекрасная погода, чтобы не гулять по улицам, а посетить хороший прием, - еще одна улыбка, и она все-таки рискнула бросить взгляд на мистера Лестрейнджа. Кажется, он вовсе не возмущен ее "налетом", а ее слова его скорее забавляют.

Отредактировано Elaine Lestrange (2016-06-12 01:16:21)

Обычный прием, все те же лица, почти все также, как и было раньше, и ничто, казалось бы, не предвещало чего-то экстраординарного. Только Элейн не стоило отвлекаться, но упомянутое вслух название газеты заставило обернуться, прислушаться, потерять концентрацию и случайно столкнуться с не повинным в ее невнимательности господином. Мистер Лестрейндж стоял прямо перед ней и вежливо улыбался, ничем не выдавая недовольство от ее промаха, если таковое вообще было. Элейн улыбнулась, чувствуя себя при этом крайне скованно, мысленно сетуя, что день сегодня точно не ее.
С мистером Лестрейнджем она была знакома: все чистокровные семьи так или иначе знают друг друга. Его уважали в обществе, к его мнению прислушивались, он не позволял себе каких-либо непопулярных и неуместных высказываний или действий - вроде тех, которые иногда проскальзывали у хозяина сегодняшнего приема Бартемиуса Малфоя. Словом, мистера Лестрейнджа характеризовали только с лучших сторон, а ее младший брат учился вместе с его сыном и был явно дружен с ним. Поэтому покидать общество своего спасителя Элейн не собиралась, и это было бы, как минимум, крайне невежливо.
Щелчок пальцев, рядом уже стоит поднос с бокалами, и мистер Лестрейндж берет один из них, протягивая бокал ей. Элейн перед его в свою руку, на мгновение коснувшись пальцами его руки, удерживая бокал за ножку тремя пальцами и смотря на рубиновый цвет вина.
- Благодарю, - Элейн не особо разбирается в вине и целиком и полностью полагается на вкус мистера Лестрейнджа, который в подобных вопросах наверняка компетентен. Она делает глоток, чувствуя, как напряжение ее немного отпускает, как вино разгоняет кровь по жилам, и можно наконец выдохнуть. Ее оплошность, конечно же, не осталась незамеченной, но на ней никто не акцентирует внимания, и за это Элейн была благодарна своему кавалеру. Они оба бросают взгляд за окно, где явно разыгралась непогода, подмечая, что находиться в помещении в разы приятнее. Обычный светский разговор, за которым не следует искать никакого подтекста. Или все-таки следует? - Слишком много тыкв, - Элейн улыбнулась мистеру Лестрейнджу, бросая взгляд по сторонам, где и правда хозяин приема не поскупился на такое яркое оформление. - Либо мистер Малфой будет их раздаривать гостям в конце приема, либо он постарался выдержать нужный антураж. Но для последнего было бы не лишним пригласить еще и приведений, как делают в Хогвартсе, - она делает еще глоток вина, смотря на своего собеседника, замечая его ответный взгляд и улыбку. - Такие призрачные гости могли бы существенно разнообразить темы разговоров вечера и поведать множество историй. Например, правдивые свидетельства убийства гоблина Нагнока, что стало причиной восстания гоблинов, - сейчас она невольно затронула не совсем светскую тему, которую леди вряд ли бы стали обсуждать, но Элейн вот стала и не побоялась высказаться по вопросу. - Что если его убил не тролль-охранник из Министерства, а сами гоблины? Он не пользовался у них особым доверием, а тут такой удачный повод к восстанию и перспективы. Как вам такая версия, мистер Лестрейндж? - кажется, это было сказано чересчур смело, но Элейн почему-то не одернула себя и вовсе не извинилась за не совсем уместную тему или неуместную вовсе. Тема ей казалось интересной, и она уже почти видела статью в "Пророке" с освещением подобной версии. Статья была бы основана на фактах, свидетельствованиях, она не была банальной или избитой, не была бы вульгарной или пошлой, как многое из того, что печатали в "Пророке", и что она каждый раз с неудовольствием прочитывала в газете. Ох, сколько она бы сделала, если бы "Пророк" все-таки оказался у нее в руках! От одной такой мысли захватило дух, глаза сверкнули, но... но мечтания лучше было оставить и опуститься на грешную землю. Элейн сделала еще глоток вина, глядя на собеседника, который вовсе не собирался от нее сбегать после таких "малоаппетитных" тем, и улыбнулась ему снова.

Неловкая ситуация остается позади, а у Элейн в руке уже бокал с вином. События стремительно разворачиваются, и вот ее маленький побег отложен до лучших времен. Тем более, что мистер Лестрейндж тактично сделал вид, что не заметил ее оплошность, вовлекая ее в беседу, и она, к собственному удивлению, очень даже бойко ему ответила.
- Честно говоря, до вашего предложения, мистер Лестрейндж, я и не задумывалась о тыкве. Но, если вы для меня ее украдете, то я точно хочу ее получить, - Элейн весело усмехнулась, явно не представляя своего собеседника в роли расхитителя тыкв, но предложение было неординарным и крайне заманчивым, что устоять было невозможно. - И, раз уж вы решились на такие противоправные действия ради меня, то я просто обязана пойти с вами, как соучастница, отвлекая внимание хозяина приема. Вдруг мистеру Малфою эти тыквы настолько дороги, что он их будет потом пересчитывать? - еще одна усмешка, и она смотрит на собеседника поверх бокала, высказываясь о призраках и гоблинах, последние из которых точно не станут продавать свои секреты, но именно их многие волшебники так бы желали услышать. - Акт доброй воли во имя Нагнока? Я бы сказала, что это была поразительная щедрость для гоблинов в то время, - и, едва собеседник продолжает ее мысль про призраков, дополняя уже своими деталями и предложениями - очень колоритными, что подобный образ прямо встает у нее перед глазами.
Родители бы на такое не пошли: после откровений предков Розье они бы наверняка побоялись, что мы с Эваном решим, что нам еще есть, куда стремиться.
Тем временем мистер Лестрейндж, раззадорив ее воображение, спохватился, что мог шокировать ее своим чувством юмора, но это веселье Элейн определенно оценила и с удовольствием бы поприсутствовала на подобном приеме.
- Вовсе нет, не шокировали. И, насколько я понимаю, помимо чувства юмора, у вас очень хорошие щитовые чары. Верно, мистер Лестрейндж? Потому что, пока одна группа веселилась, другая, узнав некоторые подробности былых историй, озаботилась бы проблемами дележки наследства по-новой, взаимными претензиями и так далее. Нет, возможно, заклинания в ход бы не пошли, но тыквы бы летали так точно, что, без сомнения, украсило бы вечер и одежду гостей новыми красками и разбило сердце мистера Малфоя, - в обществе мистера Лестрейнджа и его довольно занимательных предположений Элейн и сама как-то осмелела. Нет, возможно, что в подобном было еще виновато вино, но она выпила всего лишь половину бокала и списать все на алкоголь не представлялось возможным. Она на короткое время стала собой, без этой маски, задорно усмехаясь обрисованной картине и нисколько не стесняясь своих не менее дерзких предположений. - Хотя наверняка была бы еще третья группа: эта группа бегала бы за призраками и записывала весь их "боевой опыт" для своего будущего, чтобы потом воплотить столь блестящие задумки, которые были тайной вплоть до одного памятного приема, - Элейн делает глоток и смотрит на собеседника, отвечая на его внимательный взгляд и улыбаясь. - Вы явно умеете веселиться, мистер Лестрейндж, а также организовывать интересные приемы, - это был комплимент с ее стороны и вполне заслуженный с его, где не было лести, попытки понравиться или что-то еще. Просто Элейн оценила его чувство юмора и оригинальные идеи и мысли, которые ей понравились, а желание куда-то там сбегать от такого кавалера у нее улетучилось напрочь.

Судя по всему, сегодня Элейн предстояло вернуться домой с полным урожаем тыкв, которые мистер Лестрейндж так любезно пообещал для нее украсть. Купить и вырастить тут бы показалось слишком простым и банальным, а вот украсть - как раз самое то - азартно и интересно, и ей это даже льстит: никто точно ради нее не делал столь широкого и нетривиального жеста.
- Вы очень смелый человек, мистер Лестрейндж. Я уверена, что мистер Малфой тоже оценит вашу смелость и непременно подсчитает все тыквы, - беседа льется легко и приятно, и Элейн, наверное впервые, шутит и говорит то, что думает, а не то, что положено, что следует и так далее. - Когда вы будете собирать свою организованную преступную группировку по краже тыкв, не забудьте про меня, - все, что говорил ее собеседник, говорилось с очень серьезным лицом, как будто он обсуждал последние политические или финансовые новости, делал свои прогнозы или был на деловых переговорах. И ей это нравилось: то, как мистер Лестрейндж держал себя, когда говорил совершенно несерьезные вещи. Она сама едва-едва сдерживала усмешку, а его лицо все также оставалось непроницаемым, и он продолжал говорить, как ни в чем не бывало. Тема гоблинов всплыла в один момент и была также быстро похоронена вместе с бедный Нагноком, но тема призраков оказалась в разы интереснее.
Думаю, что после такого потока откровений, долго еще никто бы не рискнул организовать большой прием. Скорее собирались бы "кружки по интересам" из тех, кто оказались в одинаковом положении. Интересно, с какому бы такому "кружку" примкнули бы Розье?
Мистер Лестрейндж рисовал занимательные картинки, которые точно сделали бы этот прием незабываемым на долгие века, и Элейн охотно поддержала подобную идею.
- Ваше чувство юмора помогло вам довести до совершенства ваши щитовые чары? Видимо, кого-то вы все-таки шокировали, мистер Лестрейндж, - она живо представила, как после нескольких его шуток дама падает в обморок, а ее кавалер хватается за палочку. - Сердце у мистера Малфоя определенно есть: он все-таки живой человек. Но проверять его функциональность таким способом немного затратно, не находите? - их воображаемые картины становятся все более реалистичными, обрастая новыми деталями, образами, прогнозами развития событий. - Боюсь, что знакомствами с приличными злодеями я похвастаться не могу. А здесь, видимо, приличных злодеев нет, иначе бы мы давно не досчитались половины гостей, - скептически протянула Элейн и тут же осеклась, поняв, что все-таки позволила себе еще немного лишнего. - Надеюсь, я вас не шокировала своим чувством юмора? - ее собеседник шокированным не казался: мистер Лестрейндж пил вино и поглядывал на нее, продолжая их интересную и необычную беседу. Кажется, их общение его развлекало, и он охотно поддерживал беседу, хотя по его лицу все еще невозможно было понять, что он на самом деле обо всем этом думает. Но общаться было приятно и легко, и Элейн уже позволила себе в диалоге намного больше, чем обычно позволяла с другими собеседниками. - Да, я бы тоже не отказалась от веселья, мистер Лестрейндж, но, кажется, на этом приеме ничего подобного нам не грозит, - еще глоток вина, чей-то вежливый смешок вдалеке, когда в сотый раз рассказывают старую шутку, звуки музыки в зале, нервное хихиканье, когда какую-то леди пригласили танцевать - все это уже было и наверняка еще будет. Она все еще помнила про тыквы, не сомневаясь, что галантный кавалер их обязательно для нее достанет, даже если хозяина вечера хватит удар от столь кощунственного грабежа его "огорода".

Элейн в этот раз не сдержала смеха, представляя, как мистер Малфой каждый раз пересчитывает ложки или вилки, и каждый раз результат оказывается разным: то в сторону плюса, то в сторону минуса. Нет, определенно у мистера Лестрейнджа богатая фантазия и крайне интересные идеи для воплощения, которые бы украсили любой прием.
- Мне кажется, что мистер Малфой сам позволяет такое и охотно пользуется своей популярностью, не взирая на то, какого она цвета - белая или черная. В конце концов, это внимание, а хозяин его явно жаждет, - их небольшой заговор на тему тыкв набирает обороты, а ее собеседник продолжает веселиться, сохраняя на своем лице выражение вселенского спокойствия, в то время, как она улыбается все чаще и старательно сдерживает веселый смех. - Конечно вы можете на меня положиться, мистер Лестрейндж. Я безусловно передам взятку судье в виде тыквы, а, если это не поможет, то пошлю вам в Азкабан торт, в котором вы найдете волшебную палочку, напильник и веревочную лестницу. Лох-несское чудовище будет ждать вас у Азкабана вместо лодки. Такие варианты спасения годятся? - вино в ее бокале кончается, а интересные темы для разговора появляются одна за другой. Пожалуй, это был вовсе не провал, что она случайно налетела на мистера Лестрейнджа. Вот так бы она прошла мимо, и с кем бы еще так душевно пообщалась? Ее собеседник снова говорит и косится в сторону, и Элейн невольно поворачивается туда, а выражение лица становится несколько скептичным. Благо, что мать занята своим разговором и не отвлекается от него. - Я с вами согласна: шокировать и правда бывает занимательно. Обязательную программу на родственниках я уже освоила - полагаете, надо стремиться к новым вершинам? - тут она не лукавила: ее упорство в отношение "Пророка" уже успело шокировать родителей и довести их до белого каления. Никто не понимал, откуда у нее это взялось, считая это блажью - ровно как и ее упорство в этом вопросе. Элейн не отступала, и раз в неделю семейный ужин превращался в поле битв и сражений. Увы, победа пока была не на ее стороне, что разочаровывало, но не заставляло опускать руки. - Боюсь, что мистер Малфой вашу щедрость в овощах не оценит. Я бы предложила вложиться в дополнительные серебряные ложки - это точно будет иметь больший успех. У нас по крайней мере, - она уже позволяет себе чуть больше, в ее словах появляется ирония, которую она и не думает скрывать, и ее собеседнику такое явно нравится. Впрочем, судя по тому, как и что говорит мистер Лестрейндж, ханжой он точно не являлся, называл вещи своими именами и точно умел веселиться, хоть делал это с крайне серьезным выражением лица. - Я не уверена, что с первого взгляда я опознаю приличного злодея: я могу даже не понять, что с ним уже познакомилась. Ведь приличные злодеи наверняка маскируются лучше всех - иначе бы они не были приличными, - знакомство с приличными злодеями пока что представлялось слишком эфемерным, но еще и чем-то опасным, чего Элейн не стала говорить вслух.
Интересно, а бывают еще и "неприличные злодеи"? Наверняка, но с такими знакомиться... неприлично?
Свою мысль додумать и озвучить она не успевает: собеседник снова завладевает ее вниманием, и она наблюдает, как он похлопал себя по груди - как раз в области сердца. Элейн проследила внимательно за его жестом, а потом снова посмотрела ему в глаза.
- Нам будет весело, мистер Лестрейндж, - серьезно ответила она и только после этого позволила себе улыбнуться.

Отредактировано Elaine Lestrange (2016-06-16 10:57:01)

- У каждого - своя маскировка, - Элейн также обратила свой взор на хозяина приема, который явно прибывал в хорошем расположении духа, с кем-то там шутил и общался. Впрочем, маскировка удавалась далеко не всем и не всегда, а держать постоянно образ - также сможет не каждый. Удачно выходило, если твои внутренние склонности и мир не конфликтуют с отыгрываемым образом: тогда все становилось в разы проще и легче. И, пока мистер Лестрейндж смотрел на Малфоя, Элейн украдкой разглядывала его, пытаясь понять, а какую же маску носит он? Уже не молод, но хорош собой, галантный кавалер и интересный собеседник, у которого своеобразное чувство юмора, что ей также нравилось, умеет говорить нетривиальные вещи, а потом явно наблюдает за реакцией собеседника. Словом, когда мистер Лестрейндж повернулся снова к ней, Элейн так и до конца и не разобралась в его маске, но определилась, что ей нравится его общество и он сам. - Спасибо, но, честно говоря, до нашего разговора я и не задумывалась о подобном досуге, а скромно себе мечтала покататься на драконе. Кстати, тоже интересный вариант и почти классический: приручить дракона и спасти принца из темницы, - она улыбается и снова делает глоток вина, допивая его и поставив бокал на тот же поднос, на который его пару мгновение назад поставил собеседник. Еще Элейн успевает краем глаза поглядывать, чтобы родители ей не помешали. Ей вовсе не хочется прерывать такой интересный диалог, но, слава Мерлину!, про нее временно забыли. - К шокированию людей - не очень, а вот к новым вершинам - да. Почему бы и нет? Ведь жизнь - это не только приемы, замужество, дети и куча родственников, которые способны превратить скромный прием в массовую гулянку различной степени тяжести, - она представила себя в редакции "Пророка", и ее глаза сверкнули - вот какой бывает странной мечта. - Я бы сделала из "Пророка" лучшую газету магической Британии, - Элейн невольно озвучила свою мечту вслух и тут же осеклась, но собеседник вовсе не смеялся над ней, а внимательно смотрел и слушал. Впрочем, она пока не спешила развивать эту тему, снова обратившись к приему, к личности мистера Малфоя и теме овощей. Судя по всему, пока что участь стать объектом шуток хозяина приема миновала, но вечер еще не закончен. Они говорят про веселье, и Элейн, серьезно посмотрев на собеседника, честно сказала, что им с ним весело будет - им уже весело. Мистер Лестрейндж улыбается в ответ и предлагает идти смотреть грозу, подавая ей руку. С своем ответе она не сомневалась ни секунды, вкладывая свою руку в его, отвечая на его улыбку. - Пойдемте, - последняя фраза заставляет ее усмехнуться, и она качает головой. - У нас в семье не так развита система наказаний, чтобы меня шлепали - тем более сейчас, когда воспитывать явно поздно. А, если кто-то пожелает сделать это со стороны, то я ему не завидую - у меня есть храбрый рыцарь, который не боится Азкабана и давно мечтал покататься на Лох-несском чудовище, - еще одна усмешка, и они идут вперед, покидая залу, оставляя где-то позади ее родителей, хозяина приема, знакомых. - Минуточку, - Элейн на мгновение замерла и, воровато оглядевшись, мыском туфельки осторожно попинала ближайшую огромную тыкву, слыша в ответ характерный глухой звук. - Муляж, - она констатировала факт и вздохнула. - И вот как после такого верить людям? - вопрос был риторический: верить мистеру Малфою на слово явно никто не собирался - ровно как и не ждать от него подвигов по организации приемов.

- Боюсь, что у меня не такой большой выбор в способах маскировки. Поэтому вполне стандартный набор: скромная молодая леди, но эта маска мне немного жмет, - почему с ним Элейн не побоялась таких высказываний, говорила смело и именно то, что думает. Мистер Лестрейндж явно умел располагать к себе и отличался от многих гостей приема, которые могли часами вести беседу, утомляя собеседника. С ее собеседником было интересно и приятно общаться, а темы они затрагивали совсем не тривиальные. - Боюсь, что мистер Малфой вряд ли оценит чей-то интерес к его драконам, о которых он так ревниво печется. Тем более, что любой дракон мне не подойдет - меня интересует Китайский Огненный Шар, - Элейн знала, о чем говорила, но вряд ли бы когда-нибудь ее мечта осуществилась: проще было и правда отловить Лох-несское чудовище и с его помощью организовать побег из Азкабана для мистера Лестрейнджа. - Если принц не попадется или сможет откупиться от судей тыквой, то не будет и тюремного прошлого: все зависит от принца, - она посмотрела на собеседника и улыбнулась, начиная флиртовать. Чуть-чуть - самую малость, не переходя никакие границы, без всякого намека на продолжение или чего-то там еще. Просто прием, вино, обаятельный мужчина - почему бы и нет? Тем более, что простым флиртом Элейн не ограничилась: она зачем-то сказала про "Пророк". Обычно своими мыслями, которые, как считали родители, не подходят для молодых леди, которым еще замуж выходить, а не строить карьеру, она ни с кем не делилась. А тут вдруг сказала, и ее собеседник хмыкнул, чуть призадумался, а потом окинул ее взглядом.
Да, знаю: не подходит мне это.
Элейн уже было мысленно вздохнула, но тут мистер Лестрейндж в очередной раз ее приятно удивил. Кажется, он вовсе не считал такие мечты и стремления чем-то зазорным, а ее шансы на успех оценил, как вполне подходящие.
- Спасибо, - еще одна улыбка - чуть более теплая, а потом все тот же скептический взгляд в сторону отца и матери. - Боюсь, что от меня тут не слишком много зависит, - дальше можно было не продолжать: вывод тут был один и вполне очевидный. - Думаю, что, если бы мой брат о таком заикнулся, то отец бы в тот же день передал ему "Пророк". Только вот Эвану это не слишком интересно. Можно попробовать зайти с другой стороны: по договоренности с братом - он берет газету, а фактически ею управляю я. Но, чтобы что-то сделать с "Пророком", надо вкладывать много усилий, которые невольно будут распыляться еще на поддержание нашего обмана, - Элейн пожимает плечами, признавая свое поражение перед родительским отказом. Нет, она не собирается сдаваться, но ей нужно что-то большее, чем уверенность в своих силах, чтобы заполучить газету. Пока что такого рычага воздействия в ее арсенале нет, увы.
Бокалы остаются где-то на подносе, и она вкладывает свою руку в руку мистера Лестрейнджа, чтобы идти смотреть грозу. Где-то позади остаются и родители, и хозяин приема со своими гостями: Элейн без сожаления покидает их общество.
- Веер может быть серьезным оружием в умелых руках, - она усмехнулась, а потом не смогла пройти мимо и не проверить качество тыкв, которые собеседник должен для нее обязательно украсть. Увы - глухой звук явно показывал, что тыква не была настоящей и точно не являлась ценным приобретением для кражи. - Кажется, доверие все больше и больше становится непозволительной роскошью, - Элейн сама не спешит верить и доверять, уже понимая, что за красивым фасадом может быть спрятана не самая приятная личность. Они идут дальше, и мистер Лестрейндж привел ее к широкому окну, из которого открывался красивый вид, где молния, казалась, била совсем рядом, а крупные капли дождя стекали по стеклу. Она смотрит вперед, на темные верхушки деревьев в низине, замечая при вспышках молнии яркие краски листвы. - Великолепный вид, - Элейн явно оценила не только красоту природы, но и тот факт, что собеседник привел ее именно сюда. Оценила и не спешила убирать руку, хоть они уже и пришли. - Думаете, это все - настоящее? - она повернулась к нему, задавая свой вопрос. Да, вид она оценила, но собеседник ее явно интересовал больше.

Отредактировано Elaine Lestrange (2016-06-19 01:29:30)

- Нет, не случалось, но я часто замечала, как кто-то пытается копировать чужую маску, которая ему никогда не подойдет. Маска выдает носителя с головой, превращая в гротесковую бледную копию настоящего владельца, - Элейн серьезно посмотрела на собеседника, раздумывая, стоит ли задавать вопрос, но любопытство сейчас было слишком велико, а желание выслушать нетривиальное мнение - тем более. - Как по-вашему, мистер Лестрейндж, какая бы маска мне бы подошла? - собеседник может не отвечать, волен отшутиться в ответ, но Элейн все равно ждет его слов. Тем более, что прием и гости остаются где-то позади - они уже решили идти смотреть грозу, предоставив остальным вести беседы и веселиться. Тема драконов находит свое продолжение, и Элейн улыбается. - Почему бы и нет? - на самом деле, мучить дракона ей явно никто не даст. Тут впору действовать обратной поговорке: убил принцессу - спас дракона. Но, если бы ей предоставился шанс, то она точно раздумывать бы не стала. Метла - это все-таки не то, а вот настоящий дракон, с его величественным внешним видом - самое то!
Может, стоило пойти и внезапно стать экспертом в области драконов? Уехала бы в Румынию, издавала в питомнике газету "Драконий зов" и все было бы хорошо - родители бы точно меня не навещали, тишина и покой. И драконы.
Почему-то мысль сбежать подальше и побыстрее из родительского дома и от родительского надзора все чаще и чаще появлялась у нее в голове, но Элейн так и не решилась на открытый бунт. У отца на руках оставался пока еще один важный козырь: "Пророк!".
- Боюсь, что тыквой судью я подкупить не могу - я не умею их воровать, - она пожала плечами и усмехнулась. - Но, если что, я всегда могу его запугать суровой расправой веером, включая тяжкие телесные, нанесенные посторонним предметом в промышленных масштабах, - их небольшая "тыквенная операция" обрастала все более разнообразными деталями и более интригующими последствиями и подробностями. - Ну, что вы, мистер Лестрейндж: вас бы в темнице я точно не бросила, - Элейн заверила собеседника в честности своих намерений и в надежности слова Розье, которое она точно собралась сдержать. - И, если с Лох-несским чудовищем ничего не получится, то мне придется увести у мистера Малфоя дракона. Сначала вы тыквы, потом я дракона - это будет огромный удар для него, - они уже покидают залу, затрагивая тему "Пророка", с которой косвенно и начался их диалог, когда Элейн на него налетела, едва услышав где-то рядом упоминания газеты.
Если бы все было так просто.
Элейн мысленно вздохнула, взвесила в голове каждую идею, но не нашла в них свой выход.
- Да, я согласна с вами: именно с запретов и начинается действие. И я намерена добиться того, чтобы "Пророк" стал моим - так или иначе. Меня не интересует другая газета, я не собираюсь уступать кресло владелицы. Я готова рискнуть и пойти ва-банк, мистер Лестрейндж, - тут Элейн проявляла уже который год поразительную твердость, изводя родителей и надеясь, что чаша терпения отца переполнится и он плюнет на все, отдавая ей газету, лишь бы дочка отстала от него и не капала ему на мозги. В конце концов, отец не занимался газетой, Эван - не собирался: так почему бы не доверить это дело ей, раз, по сути, "Пророк" никому не был нужен?
Мистер Лестрейндж уже привел ее к большому окну, из которого открывался потрясающий вид. Элейн смотрела на вспышки молнии, которые прорезали небо, казалось, буквально в шаге от них, там, за стеклом, доходя до кромки деревьев.
- Кажется, гроза все-таки настоящая, иначе бы мистер Малфой не отказал себе в удовольствии устроить ее не за стенами особняка, а прямо внутри в зале, - она посмотрела на собеседника, а потом снова повернулась к окну. - Вы умеете ценить прекрасное, мистер Лестрейндж, - еще одна улыбка, и Элейн продолжает любоваться видом, все также держа его под руку, хотя особой надобности в этом уже и не было. Пожалуй, что этот прием ей все-таки понравился, но вовсе не стараниями хозяина: мистер Малфой был тут не при чем.

- А если нет умения и никогда не будет? Тогда все попытки шиты белыми нитками и вряд ли вызывают умиление, - за примерами далеко ходить было не надо, но Элейн не стала озвучивать их вслух. - Носить чужие маски и играть чужие роли - это довольно ценное умение, которое существенно облегчает жизнь, но опять-таки не всем. Впрочем, учиться и развивать свои таланты никогда не поздно, - она улыбается и задает вопрос про свою маску, и вот мистер Лестрейндж приостановился и уже внимательно на нее смотрит, чуть улыбаясь. Она выдерживает взгляд и не отводит глаза, ожидая его ответа. Ответ звучит не менее провокационно, чем ее вопрос. - Вы и правда хотите увидеть меня без маски, мистер Лестрейндж? - легкий флирт еще никто не отменял, и Элейн улыбается еще мгновение перед тем, как стать чуточку серьезнее. - Надеюсь, вы не разочаруетесь, - место и время для подобных демонстраций собственной натуры явно было неподходящим, и она с этим не спешила. Тем более, что собеседник уже успел кое-что понять по некоторым ее фразам, где она не старалась особенно скрываться. Например, те же драконы или даже принцы с тюремным прошлым, которые ее не особо и пугали. Здесь она немного приоткрыла свою маску, самую малость, хотя, честно говоря, за ее плечами не было таких уж шокирующих тайн и подробностей, чтобы их скрывать, но о некоторых вещах молчать все же стоило. - Тогда мы оставляем расправу веером. Ради вас, мистер Лестрейндж, я готова сделать колдографии самых знаменательных моментов, а не только рассказать подробности своего будущего подвига, - Элейн усмехается, живо представляя, какими могут быть колдографии, да и вообще всю ситуацию со стороны. И, возможно, ее веселье продлилось бы и дольше, чем бы следующей темой они не затронули "Пророк". К газете она относилась серьезно - наверное, единственная из всей семьи. И также единственная, кто хотел заниматься газетой, вкладывать свои усилия, чтобы сделать из издания что-то приличное, не желая плыть по течению и мириться с тем, что из себя "Пророк" представляет сейчас. Мистер Лестрейндж, пожалуй, был единственным, кто отчего-то поверил в ее силы, что у нее получится, что она все сможет. К сожалению, родители подобным не отличались, и борьба за газету (с неизменным провалом и периодическими скандалами) у нее шла. У нее даже были первые идеи, но ими она ни с кем не делилась, ожидая того момента, когда "Пророк" наконец окажется в ее руках. В том, что рано или поздно так оно и будет, Элейн не сомневалась. - Я постараюсь, но не ожидаю чудес: сразу "Пророк" вряд ли будет работать так, как должно. Сначала надо отладить механизм изнутри, а также найти хорошую команду. Словом, есть над чем работать и к чему стремиться, - они уже покинули залу, отправляясь к окну, откуда открывался великолепный вид.
Гроза была и правда завораживающей, а особую прелесть ей предавал тот факт, что она была где-то вдалеке, а не над их головами, чтобы в следующее мгновение обрушиться потоком холодной воды. Такие красоты лучше наблюдать в помещении: будучи в эпицентре стихии ты рискуешь пропустить все очарование. Элейн не стала проверять на личном примере, настоящая ли гроза или это чары, который хозяин приема навел на поместье, дабы усилить впечатление от праздника - в такой день просто обязана была быть непогода и именно гроза.
- Думаю, что вы один из немногих настоящих ценителей красоты, мистер Лестрейндж. Ведь многие предпочтут, чтобы красота служила не предметом общего восхищения, а была чем-то личным, принадлежала бы кому-то одному, - сейчас она говорит вовсе не про грозу, отвлекаясь от красот природы и возвращаясь к более приземленным темам. - Вам знакома легенда про Синюю Бороду, мистер Лестрейндж? Трактовки этой легенды, предания или сказки - называйте, как хотите, в Британии и во Франции несколько разнятся. Однако суть там одна: не желая делиться ни с кем красотой своей жены, Синяя Борода сначала держал ее в своем замке, а потом убивал, - возможно, что нынешний хозяин поместья не отличался подобными наклонностями, но было бы любопытно посмотреть, есть ли скелеты в подвалах.
Хотя, если они там и есть, то вряд ли заветные двери откроются перед первым встречным. Наверняка замешана магия крови и рода - иначе было бы глупо вообще все это затевать.

- Удивительно, что им еще не пришло в голову гастролировать с развлекательной программой - сделали бы целое состояние, - на самом деле, на многих приемах подобных людей хватало, а потом гости, которые на вечере неодобрительно качали головами, подолгу перемывали косточки уже у себя дома. Наверное, это доставляло особое удовольствие многим, поэтому те самые лица мелькали на разных приемах и их не гнали. Или это было то самое "неприлично" и тот самый "этикет", когда вежливые и воспитанные хозяева не могли не включить некоторых в свой список гостей. - Это была бы невосполнимая потеря, - Элейн согласно кивнула головой и все же не смогла удержаться от одного провокационного вопроса. Вот только ее собеседник умел играть в такие игры в разы лучше и в долгу точно не остался. Она посмотрела на него также внимательно и улыбнулась: - Хорошо, - это можно было принять за обещание, это почти что и являлось тем самым обещанием. Вот только здесь - явно не место для такого, поэтому придется чуть повременить, что, впрочем, совсем не означает, что их интересные разговоры должны заканчиваться. Тем более, что они заходят чуть дальше, чем обычная светская беседа на приеме, и Элейн позволяет себе чуть больше, чем позволяла обычно. - К выбору третьего стоит отнестись с умом: чтобы потом нас не сдали, предъявив колдографии, как доказательства. Я брата на дело возьму - должна же я, как старшая сестра, подавать ему пример, - она нисколько не сомневалась, что, даже выдав столь бредовую идею Эвану, тот с радостью ее поддержит и охотно ввяжется в авантюру. Все-таки у них это было явно семейным качеством.
А вот вопрос "Пророка" требовал серьезности, которую Элейн всегда проявляла в отношении газеты, которую не разделяла ее семья. Наверное, родители уже успели сто раз пожалеть, что не продали газету, хотя им поступали предложения, но было уже поздно: их дочь "Пророк" заметила и не собиралась отступать.
- Думаю, что своих ошибок я всегда успею наделать: не от газеты зависит. Что касается "Пророка", то это - семейное дело. Я читала семейные архивы и видела, какой задумывалась газета, ради чего она создавалась. В нынешнем виде - это что-то жалкое и совершенно непотребное, а ведь цели были иные. Да, я могу создать газету с нуля, попытаться поднять ее, потерпеть поражение или победу, но это будет какая-то газета, которая мне, по сути, и не интересна вовсе. Я знаю, что "Пророк" - моя газета, и я хочу именно ее, - кажется, она несколько увлекалась этой темой, хотя о газете Элейн всегда говорила вдохновленно и могла говорить долго. Но тут она вовремя спохватилась, что они уже идут смотреть грозу, и ей не стоит утомлять мистера Лестрейнджа своими детальными планами на будущее "Пророка". Она выдохнула и покосилась на собеседника, который ее внимательно слушал и точно не считал ее слова чем-то из разряда вон. Впрочем, подобное отношение ее уже не удивляло: у них тут были крайне интересные разговоры и до "Пророка".
Великолепный вид, гроза за окном, Элейн как-то не спешит убирать свой руку, но вот ее неосторожные слова сразу все испортили. Кажется, у нее был к этому талант (или просто с кармой не повезло): своими вполне безобидными словами, без всякого злого умысла и подтекста она умудрилась натолкнуть собеседника на не самые приятные личные мысли, задевая его. Это она поняла почти сразу же, чувствуя, как мистер Лестрейндж напрягся. Его взгляд стал другим буквально за секунды, а в голосе промелькнули стальные нотки.
- Прошу прощения, мистер Лестрейндж, - не отводить глаза было тяжелее всего, но у Элейн это получалось, хоть и с трудом. Она надеялась, что не залилась краской от стыда. - Я вовсе не это имела в виду и... - объяснение уже изначально не удавалось, а напряжение уже повисло в воздухе. - Я еще раз прошу прощения: я не хотела задевать вас своими словами, - наверное, провалиться сквозь землю со стыда было бы неплохим выходом из положения, но тут ей явно так не повезет - увы и ах! Поэтому ей остается лишь снова извиниться, надеясь, что собеседник точно не увидел в ее словах какого-то злого умысла или скрытого подтекста.

- Видимо, подобная идея им просто не приходила в голову - иначе бы они не упустили шанса сделать себе состояние. Тем более, что, как вы верно заметили, многим было бы скучно без них, и тогда уже вопрос гонорара решился бы в положительную сторону, - они смотрят друг на друга, и Элейн пытается отгадать, что за маска на нем сейчас. Ей интересно и любопытно, и мистеру Лестрейнджу также любопытно в ответ. Его двусмысленные слова (конечно же в ответ на ее не менее двусмысленные слова, которые она произнесла сами собой, как будто так и было нужно в тот момент) звучат многообещающе, и Элейн улыбается в ответ. - Тогда я тем более постараюсь вас не разочаровать, мистер Лестрейндж, - у них происходит очень странный разговор, но интересный разговор, где она может себе позволить немного быть собой, а у собеседника это не вызывает шока. Впрочем, судя по тому, какие слова говорит собеседник и как он это говорит, с чувством юмора у него все в порядке и более чем, а азарта хватает с лихвой. Во всяком случае их гениальный план похищения тыкв уже перерос во что-то большее, и, честно говоря, Элейн бы не отказалась подобного воплотить на практике. Да, это попахивало театром абсурда, но было слишком соблазнительным разнообразием. - Да, вы правы: такое никак нельзя откладывать, - задумчиво протянула она, пытаясь найти выход из подобного положения. И, надо сказать, у нее это получилось. - Заменим тогда колдографии на омут памяти: я охотно поделюсь с вами воспоминаниями о своей борьбе с веером, мистер Лестрейндж. Как вам такой вариант? - вариант был интересным и даже вполне безопасным: никаких лишних свидетелей и точно уже никакого ожидания такого знаменательного события.
А вот тема "Пророка" требовала от нее всей серьезности, и собеседник наверняка заметил разительный контраст. Элейн сама прекрасно понимает, что выбранный ею путь не будет легким, но она к этому готова. Или ей кажется, что готова. Во всяком случае, при первой же трудности (которых у нее точно будет хватать) она не спасует. Вот только для того, чтобы приступить к этим трудностям, ей нужно преодолеть слишком многое.
- Я надеюсь, что, даже из своих ошибок, я смогу извлекать полезные уроки и не повторять их в будущем, - возможно, заявление получилось несколько самонадеянным, но она и правда верила в свои слова и говорила без прикрас.
Кажется, от слова "замужество" у меня скоро будет глаз дергаться, а само слово будет чем-то ругательным.
Дома тема ее замужества была, кажется, проблемой номер один - исключительно для ее родителей, которые все сокрушались над ее несчастливой судьбой и пытались сделать, как лучше. Нет, они, конечно, пытались, но почему-то получалось не лучше, а как всегда. Розье-старшие вовсе не понимали, что всеми этими попытками они делают только хуже, и вот ей уже тема замужества кажется не волшебной перспективой, а скорее костью в горле. И, едва собеседник поднял эту тему, как Элейн чуть помрачнела. Нет, ее настрой не был вызван тем, что то самое замужество никак не удавалось: тема "Пророка" тут прочно доминировала.
- Честно говоря, я о таком не задумалась, - мысль сражаться за газету еще и с потенциальным мужем не внушала ей оптимизма. - Самым простым вариантом было бы, что мой будущий муж не будет интересоваться делами газеты - все-таки такая специфическая работа, но и не станет мне мешать, - это, конечно, было бы неплохо, но что-то ей подсказывало, что, раз еще на первой ступени с родителями у нее пошли скандалы, то такого подвига от мужа ей ждать не стоит. - В данном вопросе я бы хотела видеть от своего потенциального супруга поддержку: я охотно приму советы с его стороны и какую-то помощь, но все-таки главной в газете останусь именно я. Что же касается полярного варианта, когда мне не видать ни газеты, ни глотка свежего воздуха... то, честно говоря, подобные перспективы замужества вызывают у меня сильные сомнения, - она серьезно посмотрела на собеседника, чуть склонившись к нему. - И сейчас я произнесу страшные кощунственные слова, от которых моя мама и большинство ее подруг с дочерьми упали бы в обморок мигом: лучше остаться одной, чем состоять в подобном браке, - Элейн вовсе не набивала себе цену и не пыталась показать себя современной девицей. Она просто понимала, что ни один здравомыслящий человек не загонит себя в кандалы ради того, чтобы быть "как все", ради поиска всеобщего одобрения. Про нездравомыслящих речь априори не шла - у каждого были свои идеалы и стремления. Замуж любой ценой - это было не то, к чему стремилась она.
Вот только Элейн умудрилась испортить и грозу за окнами и, собственно, саму беседу одной своей неосторожной фразой. Она ничего такого не имела в виду, но мистера Лестрейнджа это задело. Она почувствовала его напряжение и с трудом смогла ответить на такой тяжелый взгляд. Ее извинения звучат совершенно неловко и, как ей кажется, жалко, но она искренна в своих словах. Собеседник молчит, смотрит на нее, а потом чуть сжимает ее руку в своей руке. И только тогда Элейн понимает, что все еще держит его под руку, но не спешит что-то менять.
- Вам вовсе не за что извиняться. Это скорее моя бестактность и... - она вздыхает, признавая за собой вину и накрывая его руку своей рукой. Где-то за окнами снова сверкнули всполохи молний, но Элейн этого даже не заметила. Зато от другого отмахнуться было сложнее:
- Элейн, - голос матери звучит где-то позади, и вот она уже напряглась, понимая, что ее хватились и даже провели вполне успешный "план перехват". Она снова извиняюще смотрит на собеседника, уже понимая, что их прервали, и просто так тут никто не отстанет.

- Да, сами они точно не справились. Нужен кто-то со стороны, кто в полной мере уже успел оценить "заявленные таланты" и выбрал им достойные сцены. Конечно же, не безвозмездно, а, учитывая отсутствие деловой хватки у "звезд", их антрепренер сделал бы себе состояние, - пожалуй, она бы могла предложить несколько интересных и перспективных идей, а ее собеседник - и того больше. Но их пока не звали на помощь, поэтому эпатажным гостям приходилось полагаться только на себя. Впрочем, проблемы таких гостей были не так интересы, как предстоящий полет на драконе и дерзкий побег из Азкабана. - Да, я люблю животных, но к павлинам я равнодушна. Быть может, нам стоит начать сразу же с похищения дракона, как вам кажется? - подобное преступление и правда могло обеспечить нужную "путевку". При условии, конечно же, что авроры бы проявили прыть и догнали.
Интересно, чисто теоретически, можно незаметно украсть дракона?
Идея с омутом памяти пришла в голову неожиданно, и Элейн ее немедленно озвучила. Да, у нее были теоретические знания, но без практики и должного обучения навыкам - увы.
- К сожалению, я не владею легилименцией. Владеет отец, но его лучше не просить о подобном: вряд ли мой родитель оценит мой досуг, - она посмотрела на собеседника и все-таки спросила: - Мистер Лестрейндж, а вы владеете легилименцией? - это бы существенно упростило дело в их маленьком предприятии, хотя, если учесть, что дракона они украдут в самом начале, то до Азкабана дело может и вовсе не дойти.
Прием остается где-то позади, как и веселье - Элейн всегда серьезна, когда речь идет о "Пророке". Вот только собеседник натолкнул ее на правильную мысль: что если ее замужество и правда еще больше повлияет на то, будет ли у нее газета? Это могло стать неплохим подспорьем, но также могло и окончательно похоронить всю идею на корню. Последнего она категорически не собиралась допускать, и теперь это стало одним из основных пунктов пожеланий к будущему супругу.
- Благодарю вас, - ей и правда приятно, что кто-то в нее поверил, хотя они толком и не были знакомы. Во всяком случае, ее выслушали и даже поддержали, не находя в ее планах ничего предосудительного. И, если бы не ее досадная оплошность в виде задевших собеседника слов, то их разговор явно бы продолжился и дальше. Но слова уже сказаны, и Элейн неловко и спешно извиняется. Она говорит искренне, и мистер Лестрейндж явно не держит на нее зла. Вот только за временем они не следили, и позади них раздался голос ее матери.
"Вовремя".
Элейн удержала лицо и лишь виновато посмотрела на собеседника, который уже покосился в сторону ее родителей.
- Давайте вы разобьете стекло вон той статуэткой, а портьеры будем использовать для побега. Хотя первый этаж... тогда для антуражу, - Элейн благодарно улыбнулась мистеру Лестрейнджу за его поддержку, выдохнула и повернулась. Мать была не одна, а в компании отца, которого наверняка выдернула из-за карточного стола, потеряв на приеме дочь.
- Рад встрече, мистер Лестрейндж, - отец уже протягивает руку для приветствия и замирает, а потом замирает и мать. Элейн смотрит на них, потом на собеседника, а уже после замечает, что его рука все еще занята ею. Кажется, она все-таки чуть покраснела и осторожно, будто нехотя, не слишком поспешно, забрала свою руку. Рукопожатие вышло скомканным, а мать также скомканно ответила на комплимент. - О, у Эвана все хорошо, благодарю вас. Конечно же, я и не ожидал меньшего, - вот только вдоволь поделиться успехами наследника Дариусу не дала супруга.
- Как вам прием? Надеюсь, что наша дочь не докучает? - Мелинда смотрела на дочь, пытаясь понять, что же тут происходило, а также что успела или собиралась сотворить строптивое чадо.
- Я даже еще и не начина... - Элейн осеклась, чувствуя, как мать осторожно наступила ей на ногу. Она улыбнулась вполне вежливо и нейтрально. К сожалению, уже было понятно, что их интересные разговоры закончены: родители, а в особенности мать, уже так просто ее не отпустят, увы.

- Но, с другой стороны, роль "серого кардинала" кому-то может показаться привлекательной, а образ антрепренера идеально для этого подходит. Хотя подобное занятие подошло бы точно не каждому, а те, кто выполнили задачу с успехом, вряд ли бы за это взялись, - идея про особый департамент в Министерстве была интересной. Элейн мигом представила подобные "интриги, скандалы и расследования" в перспективе. Жаль, что "Пророк" пока что не в ее руках: подобный материал смотрелся бы эффектно. Разумеется, не на первой полосе, но все-таки статья могла бы получиться интересная. - Видимо, прекрасно понимая, к чему это может привести, подобный департамент не создают, - пожалуй, такие опасные идеи не стоит подкидывать: проблем потом не оберешься, поэтому лезть с советами она точно не станет. Тем более, что есть темы и поинтереснее. Оказывается, коварные планы - это очень даже весело. Конечно, вряд ли они сбудутся, но в соответствующей компании поразмыслить на такую тему - настоящее удовольствие. Мистер Лестрейндж как раз представлял собой идеального собеседника по коварству и интересным планам, с чувством юмора, у которого всегда найдутся практические замечания к плану, чтобы его улучшить. - Большая конура во дворе? - Элейн рассмеялась и невольно бросила взгляд за окно, будто при следующей вспышке молнии они обязательно увидят огромную будку, цепь и скромную драконью миску с ужином. Причем на миске, аляповатого цвета, должны быть обязательно какие-то забавные рисунки - иначе никак нельзя! Именно эти идеи, как она себе представляет конуру дракона, она и озвучила собеседнику. - Конечно же после кражи дракона поездка в Азкабан отменяется. Я думаю, можно посмотреть другие - не менее экзотические места. Только вот я веер не захватила с собой - так что и его придется у кого-нибудь одолжить, - по сравнению с кражей дракона заимствование веера было сущим пустяком, который даже не стоил пристального внимания.
Даже ее бестактность, слишком опрометчивое выражение, которое чуть ли не заставило ее провалиться сквозь землю от стыда, не помешало их общению. Но, увы, против родителей крыть было нечем от слова "совсем".
- Думаете, надо разбить еще пару окон, запустить дракона уже сюда и не трогать портьеры? Кажется, у нас нет столько времени, - планы побега можно было обсуждать, сколько угодно: их уже заметили, и родители направлялись к ним. Заминка произошла тут же, когда отец решил пожать руку мистеру Лестрейнджу: Элейн, как оказалось, его руку не отпустила. Секундная заминка, попытка не покраснеть, и она осторожно убирает руку, а ее собеседник продолжает вежливо улыбаться, как будто ничего особенного и не случилось.
- Да, я возлагаю на Эвана большие надежды, и он старается, - Дариус явно гордился успехами сына, закрывал глаза на кое-какие тревожные звоночки в его поведении, смотрел сквозь пальцы на выходки дочери. Словом, понятно, в кого пошли детки, но вот Мелинда тут никому спуску не давала - это точно. Элейн сумела сдержать усмешку при упоминании тыкв, а потом вовремя замолчать, когда матушка все-таки наступила ей на ногу, прекрасно понимая, к чему это идет. Вот только момент был несколько упущен, хоть Мелинда Розье о таком даже и не подозревала.
- Да, тыкв очень много: мистер Малфой явно старался украсить поместье, - матушка охотно поддержала светскую беседу, но следующий вопрос заставил ее немного понервничать. Она явно избрала не верную тактику общения, и Элейн с любопытством уставилась на нее, ожидая ее слов.
- Современная молодежь - совсем другая, - Дариус неосознанно пришел на помощь супруге, делясь своим мнением по этому вопросу, хотя лучше бы он этого не делал. - Молодости свойственен максимализм, когда они полагают, что все знают и умеют лучше. Хотя у нынешней молодежи явно больше возможностей реализовать себя, - после таких слов отца Элейн лишь кивнула головой, явно думая о "Пророке". Дариус этого даже не заметил, но зато заметила Мелинда и поняла, к чему тут могут привести подобные светские разговоры.
- Прошу прощения, мистер Лестрейндж, - матушка снова перехватывает инициативу и сжимает руку отца в своей руке. - Мы искали Элейн: нам уже пора, - судя по лицу Дариуса, он уж точно уходить был не намерен и для него это был сюрприз. Лица отца и дочери выражали разочарование: повеселиться им тут не дали, но мать была непреклонна.