Элейн удержала лицо, ничем не выдав себя. Ее этому учили почти что с детства: держать лицо, делать вид, что все также, как и всегда. Только в детстве она явно не задумывалась о том, что в будущем может стать фигуранткой уголовного дела, подозреваемой и ведь вполне заслуженно. Улыбаться на светском приеме - это одно, а вот слушать, как миссис Смит из-за какого-то из своих артефактов оказалась в Мунго - совсем другое.
- Мне кажется, что из этой новости не выйдет ничего перспективного, - Элейн покачала головой, мысленно пытаясь успокоить саму себя, что небезызвестная миссис Смит всегда имела дело с артефактами, собирала их, продавала и Мерлин знает, что еще. Ведь не факт, что именно "подарок" от Элейн стал настолько роковым! - Пусть займутся лучше Личем: кажется, он снова сделал какое-то заявление, - помощник покивал и удалился, а Элейн только тогда смогла выдохнуть, откинувшись на спинку стула и закусив губу.
Это было похоже на сумасшествие - ее поступок, такой нелогичный, так ей несвойственный и такой непродуманный. Но Элейн тогда явно не думала, а действовала, и вот теперь мысли заново возвращались ко всем этапам этого пути по дороге к Азкабану. Все началось с того приема, на который она немного опоздала, на котором Рэндалл так мило улыбался Хепзибе. Казалось бы, сущая мелочь и ничего особенного, но незнакомое доселе чувство ревности кольнуло Элейн очень сильно. Тогда она ничем себя не выдала, не показала этого мужу, который бы еще наверняка посмеялся, что она такое напредставляла. Вместо этого она явно сама себя накрутила и решила действовать - тоже сама, не до конца продумав план, чего с ней ранее не случалось. Иррациональная ревность снедала изнутри, и Элейн даже не заметила, как Рэндалл для нее перешел в разряд тех, кого она так боялась потерять и совершенно терять не собиралась!
Кажется, это брат рассказывал ей что-то про подобную лавку, и Элейн сама отправилась туда, нашла нужный артефакт и организовала доставку "подарка". Она совершенно не собиралась доводить до ТАКИХ последствий: всего-то небольшое предупреждение. Так что все шансы и надежды, что неправильно сработал именно ее артефакт, у нее пока что сохранялись, но и их стоило проверить.
В Глазго была на редкость противная погода сегодня, которая зато в полной мере отражала настроение самой Элейн. Противный моросящий дождь, промозглый ветер и небо, затянутое облаками. Но, с другой стороны, ее фигура в мантии с надвинутым капюшоном как раз будет уместной. Элейн бегло огляделась по сторонам и направилась прямиком к лавке с сильно завышенным названием на вывеске "Сокровища Робертсона". Судя по ассортименту, сокровищами там и не пахло, зато здесь можно было купить очень многое из того, что Борджин и Берк вряд ли рискнут продавать, а также у покупателя никто не спросит его имя с фамилией, а позже сделает вид, что не запомнил его в лицо, что тоже было не менее ценным.
Элейн открыла дверь, и колокольчик известил о приходе покупательницы. Вокруг на полках валялись (именно валялись: порядком тут не пахло) различные предметы, о происхождении и назначении которых можно было лишь догадываться, но вряд ли тут было что-то хорошее, которое бы несло людям чистое, разумное, доброе, вечное и так далее. Ничего не трогая и не снимая с головы капюшон, Элейн приблизилась к прилавку, но отчего-то хозяина не наблюдалось, хотя дверь была открыта, а вывеска на двери не гласила, что лавка не работала, был обед, переучет, прием товара или нечто в этом духе. Она чуть нахмурилась и огляделась снова: находиться здесь дольше положенного времени не хотелось, но ей были нужно ответы на ее вопросы, которые все почему-то сводились к гневному "какого дементора...?".

Отредактировано Elaine Lestrange (2016-06-13 00:13:19)

Элейн поражалась себе: как за такое короткое время она умудрилась совершить столько ошибок? И не просто ошибок, а серьезных проступков, которые уже бросали тень и на ее брак, и на ее свободу, и на статус. Она старалась не думать о том, что сделает Рэндалл. Если узнает, конечно, но муж каким-то магическим образом постоянно был в курсе всего! Но сейчас уже ей не менее магическим образом нужно было, чтобы Рэндалл о таком не узнал: она больше не имеет права на ошибки.
Идеального плана все еще не было, когда Элейн отправилась в Глазго в ту самую лавку, где ей продали явно слишком опасный артефакт. Но хотя бы повезло с погодными условиями: в своем капюшоне и темной мантии она не выделялась из толпы таких же магов, которые спешили по своим делам, пытаясь как-то укрыться от дождя. Ей не нужна была лишняя шумиха, лишние свидетели - поэтому ее выбор пал на эту лавку, и, ох, Мерлин!, как она ошиблась.
Колокольчик тихо звякнул, когда она открывала дверь и входила внутрь, но только хозяин заставил себя ждать. Это напрягало, и Элейн еще внимательнее смотрела по сторонам. Мелькнула мысль, что у него где-то в недрах лавки есть наверняка помещение со специальными товарами для специальных клиентов. Так вот с кем-то еще ей категорически не хотелось сталкиваться - с нее уже хватило того, что случилось. Но, видимо, в этот момент Мерлин был занят и ее мольбы не услышал.
- Кажется, вы не цените своих клиентов, мистер Робертсон, - спокойно проговорила Элейн, но это показное спокойствие давалось ей нелегко. У нее не было четких оснований и улик полагать, что не так сработал именно ее артефакт, но влезть в расследование она не могла - слишком подозрительно. Значит, ей нужно действовать с другой стороны, со стороны поставщика, и тут постараться не выдать себя, не навести на ненужные подозрения. Тонкая игра, балансирование на грани - и за каким Мордредом она в это ввязалась? Но отступать уже было поздно, в Азкабан не хотелось, а Рэндалл должен был и дальше спать спокойно рядом с ней. - Вы зря себя поправили, мистер Робертсон, очень зря, - Элейн снова взяла себя в руки, и вот минутной панической нотки как ни бывало. Робертсон ничего не скажет и не сделает, а следы никогда не приведут в его лавку - куда угодно, но не сюда. Ей не о чем беспокоиться - вроде как не о чем, но ей нужно четко знать и знать правду. Уже для себя и для того, чтобы в будущем обезопасить себя от неприятных последствий ее необдуманного поступка. - Более того, мистер Робертсон, я уже приобрела то, что мне понравилось, но, признаться, результат меня разочаровал. Возможно вы мне сами сейчас скажете, каким должен был быть, и мы сравним итоги, - Элейн старается контролировать каждое слово и каждый жест, периодически смотря по сторонам из-под капюшона. Она не называет ни дат, ни имен, ни точных зацепок, которые помогли бы распутать ее личный клубок, ставший тяжелой паутиной лжи, которая сковывает по рукам и ногам, чего быть не должно. - Ну, что вы, мистер Робертсон, погода как раз великолепная: вот только все остальное подкачало, - Элейн покачал головой, ожидая следующего хода. Она уже почти что не сомневалась, что ей продали откровенную липу, но тут была еще и ее вина, и виновата она была во многом - последние дни у нее выдались крайне деятельными. Она бросила взгляд на двери в смежные помещения, но не спешила играть тут в авроров, устраивая обыск: Робертсону самому были явно невыгодны свидетели. - Мы говорили о ваших интересных товарах, - напомнила она ему, когда пауза слишком затянулась, а потом заметила, как бегают глаза шотландца. Нет, мистер Робертсон не умел играть, держать лицо и притворяться, что было ей сейчас на руку, а его какой-то лепет в свое оправдание, заверения, что все было в порядке, попытки дознаться до того, какой результат дал артефакт... Нет, на солидную контору все это не тянуло!
- Уверяю вас, мадам, мои поставщики - все крайне надежные и достойные люди! - Робертсон еще пытался делать хорошую мину при плохой игре, воровато облизывая пересохшие губы и невольно бросив взгляд в сторону, словно ища там подтверждение своих слов. Элейн напряглась и посмотрела туда же: какой-то хлам, этажерка и полностью "слепая зона", откуда ее было прекрасно видно, но она не видела никого. Внутри все скрутилось в тугой узел, но она не позволила себе поддаться панике от мысли, что ее тут все-таки кто-то видел и может опознать. - Тем более, что раз уж вы брали артефакт не себе, а собирались отсылать в подарок... - Робертсон гаденько усмехнулся, намекая, что мадам как раз искала те самые последствия, но не для себя, конечно же, и вот их нашла. Так к чему же теперь сотрясать воздух? От такой наглости и неумелого выпада в ее сторону Элейн почувствовала, как начинает злиться. Она уже было хотела кое-что добавить от себя по вопросу, как позади звякнул колокольчик, а мистер Робертсон проявил не дюжую прыть, схватив ее за руку и буквально выпихивая в сторону от прямого обзора, за какое-то барахло и ветхую этажерку, где она тут же налетела на...
- Родерик?!

Отредактировано Elaine Lestrange (2016-06-14 10:45:32)

Элейн упустила момент, когда нужно было остановиться, и теперь запутывалась все больше и больше. У нее бы заняло много времени перечисление того, чего ей не стоило делать, но было уже поздно. Надо было исправлять то, что уже случилось - только с этим все было непросто.
Пикси подери этого Эвана с его рассказами про заморские края и интересные места!
Конечно же Эван тут был не виноват, и Элейн сама это прекрасно понимала, но нервное напряжение начинало сказываться. Опыта подобных ситуаций у нее не было совсем, и она, честно говоря, не хотела этот самый опыт приобретать.
Мистер Робертсон, еще более скользкий, чем его лавка с "ценными сокровищами", явно повидал не одну такую клиентку, которой результат не понравился. Нет, иммунитет, судя по бегающим глазкам и постоянным паузам в предложениях он не выработал, но отчасти поверил в свою безнаказанность. И тут у Элейн было нечем крыть, хотя она вовсе не собиралась тащить Робертсона в суд. У нее еще оставалось немного надежды узнать правду по поводу действительного действия артефакта при условии, что об этом знает сам продавец. Но нужные вопросы не успели сорваться с ее губ: звякнул колокольчик, и новый покупатель вошел в лавку. Робертсон тут же переменился в лице и за долю секунды успел ее утянуть куда-то вглубь лавки прямо в объятия Родерика. Элейн мысленно застонала: в последние дни все складывалось буквально против нее! Хотя, если так подумать, то Родерик был еще не самым худшим вариантом: хуже было бы, если бы уже Рэндалл сжимал ее в стальных объятиях, зная всю правду.
Первый шок от столь неожиданной встречи прошел у нее довольно быстро, и вот уже Элейн наблюдает, как Родерик достает палочку, делает пас рукой, а потом начинает говорить, как ни в чем не бывало. Судя по тому, что он уже не шептал и не прикладывал палец к губам, конфиденциальность их разговору была обеспечена. Вот только для Элейн было бы в разы проще, если бы этого разговора не было, а Родерик не прятался здесь, поджидая ее в свою ловушку.
Стоп! Он не мог никак узнать заранее, не мог узнать обо всем.
Странно, но, чем больше говорил Родерик, тем спокойнее становилась Элейн. Или это было напускное и уже самое нервное - как проявление пикового стресса в ситуации? Теперь уже кусочки мозаики складывались для нее, и она посмотрела на пасынка внимательным долгим взглядом, как будто пытаясь примерить его образ на того самого "надежного и достойного поставщика", о которых говорил Робертсон и почему-то смотрел в эту сторону. И, если копнуть чуть дальше, отмотать еще немного назад, то Робертсон вышел к ней как раз отсюда: его изначально не было за прилавком.
- И я рада тебя видеть, Родерик, - Элейн сумела не показать свою нервозность, смотря на пасынка, который откровенно развлекался и явно получал наслаждение от всей этой ситуации. - Друзья твоего отца - вовсе не мои враги. Боюсь, что это твое заявление совершенно не логично и не выдерживает никакой критики, - и вот имя Рэндалла наконец всплывает в разговоре. В принципе, все к этому и шло: все попытки Родерика уязвить ее и выставить в невыгодном свете перед своим отцом. Видимо, для него благоприятным итогом считался тот, где бы Рэндалл увидел, на ком он на самом деле женился и немедленно развелся бы с нею. Вот только Рэндалл уже знал, кого брал в жены, хотя кое-какие текущие моменты Элейн предпочла бы упустить. - А вот это - очень хороший вопрос, Родерик! Я не про то, почему ты до сих пор не возле отца. Я про то: почему ТЫ ЗДЕСЬ? - она специально так расставила акценты, хотя Родерик и сам наверняка понял, в чем был главный вопрос именно для нее. - Если убрать случайного посредника из всей цепочки, то подарок мне дал именно ты, Родерик, - у нее не было полной уверенности, но надо было действовать на опережение, чтобы не оказаться в очередном тупике. Элейн совершенно не хотелось доводить ситуацию до катастрофы локального масштаба, но почему-то решать дела с пасынком мирным путем у нее не получалось.

Отредактировано Elaine Lestrange (2016-06-14 22:51:28)

Пауза затягивается, и Элейн смотрит на Родерика, будто впервые его видит. Она пытается не поддаться панике, понять, что именно известно пасынку и как он потом распорядится этой информацией, что тут грозит именно ей, что ей сейчас делать и так далее. Миллион мыслей и вопросов без готовых правильных решений, еще больше ошибок, и время утекает, как песок сквозь пальцы. Первые фразы получаются неловкими, необдуманными, как шаги по тонкому льду, который в любой момент провалится под ногами, и бездна поглотит тебя. До своей личной бездны Элейн еще не дошла и готова была приложить все усилия, чтобы этого не случилось.
- Мне приятно, что ты обо мне скучал, Родерик. Нам определенно стоит проводить больше времени вместе - мы же семья, - она была замужем уже почти два года и воспринимала Лестрейнджей именно как свою семью, поэтому в ее словах не было язвительности или издевки, смысл сказанного сохранился в полной мере. Только вряд ли Родерик ей поверит: он привык воспринимать ее в штыки, и здесь уже наверное была именно привычка. Именно из-за нее и Элейн не лезла за словом в карман, а Рэндалла их небольшие пикировки явно забавляли. Но сейчас у них все в разы серьезнее, и она пыталась понять, как ей действовать дальше и что говорить. Смех Родерика резанул по нервам, но дальнейшие его слова лишь подтвердили ее догадку. Они оба уже почти не отпирались, признав очевидное, но теперь все зависело от того, чья чаша вины пересилит другую. - Боюсь, что мне совершенно не стыдно, Родерик, а благодарить тебя тут не за что. Но я буду, на будущее, иметь все это в виду и обращаться к тебе исключительно напрямую, - Элейн уже зареклась для себя использовать подобные способы, которые были слишком сомнительны и опасны - для нее в первую очередь. И еще был бы повод - ведь не было же, но она себя накрутила и вдруг решилась, что привело к краху. К кражу, свидетелем которого стал пасынок и который наверняка уже продумывает, как бы получше и покрасивее сдать ее отцу. Этого она позволить никак не могла.
Интересно, а Рэндалл в курсе его дел? Обычно он всегда в курсе всего, но знает ли все? Вряд ли: он бы такого не одобрил. Кажется, не мне одной есть, что тут терять.
Снова пауза, и они оба явно спешно соображают, как каждому действовать в такой ситуации. Но, если Элейн спокойно стоит на месте, то Родерик перебирает полки, касаясь предметов, некоторые из которых тут же начинают оживать при прикосновении, а от их возможно пагубного воздействия тут же применяется магия. Первый заговорил Родерик, и его слова стали для Элейн несколько неожиданными. Ей показалось или Родерик решил помочь? В подобное как-то не верилось после всей их истории, но они все-таки были одной семьей. Решение принималось мучительно, но Элейн одна уже не справлялась, и выбора у нее почти что не было.
- Все пошло совершенно не так, как я рассчитывала. Знаешь, я рассчитывала на что-то вроде того, чем обычно заканчивается все в магазине Зонко - ничего серьезного, - тут Элейн не лукавила: ей не нужны были никакие последствия, а артефакт скорее должен был послужить предупреждением. - Вышло иначе - в разы хуже. Я не уверена, что именно артефакт причинил вред - могло быть что-то иное. Но, чтобы это понять, мне нужно точно знать, какое действие изначально предполагалось. И, как мне кажется, мистер Робертсон не очень компетентен в таких вопросах. Ты сможешь опознать то, что принес ты, и рассказать об этом? - вот наконец маски сброшены: их небольшой семейный момент откровений настал.

- Родерик, мое навязанное внимание тебе нужно меньше всего, и оно же в первую очередь тебя оттолкнет, не так ли? Ты видишь во мне врага, угрозу, соперницу - как угодно. И, пока ты меня так воспринимаешь сам для себя, все мои попытки лишь еще больше тебя оттолкнут, - Элейн пожала плечами и посмотрела на пасынка. Она говорила вполне серьезно и на самом деле так думала. Особенно было тяжело с самого начала, когда конфликты происходили постоянно, но, в последнее время, они уже были не такие яркие и эмоциональные - как будто стали привычкой, что ли. Впрочем, над всем этим они могут подумать и поговорить позже: пока у них тут другие проблемы. Именно "у них", потому что Родерик оказался не просто наблюдателем или свидетелем, а причастным. Элейн не знала, чем это ей аукнется, но точно представляла, что легко не будет. Хотя разве ей когда-то было легко?
Еще раз через такое проходить? Нет, спасибо.
Подобное "приключение" у нее отбивало охоту и дальше следовать по этому пути. Поэтому в ответ на щедрое предложение пасынка она лишь вздохнула.
- Спасибо, я буду это иметь в виду, но, честно говоря, это несколько не мое, - в принципе, Родерик наверняка это и сам понял по "успешности" ее предприятия. Возможно, при хорошем плане, зная все нюансы что-то еще бы получилось, но не так топорно, как это сделала она, поддавшись эмоциям! И, кажется, справиться собственными силами ей здесь уже не представляется возможным. Элейн понимает, что Родерик - это ее и шанс на спасение, и погибель, но разве у нее есть выбор? Выбор остался где-то позади, но она благополучно прошла мимо этой развилки.
Как же там было где-то... Не помню где уже. "Налево пойдешь - коня потеряешь. Направо пойдешь...". Какие мысли лезут в голову.
Родерик берет паузу, обдумывая ее слова, явно решая, стоит ли ей бросить спасательный круг или же стоит сверху бросить тяжелый сейф, чтобы ее точно утянуло на дно. Помогать он ей, ясное дело, вовсе не обязан, но вполне может. Другое дело - сколько лично ей эта помощь будет стоить? Платить слишком большую цену Элейн пока не была готова.
- Моя благодарность не рассматривается? - она позволила себе усмехнуться и немного выдохнуть, хотя нервозность сохранялась - где-то глубоко внутри, не отпуская, заставляя постоянно прокручивать события в голове. - Твой бизнес также будет дальше процветать, а то ведь, сам понимаешь, репутация проверенного поставщика - это серьезно, - нет, Элейн не угрожала и не шантажировала: она пыталась донести мысль о взаимовыгодном сотрудничестве. Ведь, по сути, им обоим есть, что терять, хотя ее, пожалуй, даже не пугала перспектива разбирательства в суде (где еще надо попытаться доказать ее вину), сколько потеря Рэндалла. Но вот Родерик подходит к ней, склоняется к самому уху и шепчет в лучших традициях злодеев с театральных подмостков. Элейн его прекрасно слышит, ожидая подвоха, но пасынок говорит правильные сейчас вещи. - Я полагаю, что здесь мы закончили, - удивительное дело: они, наверное, впервые согласны по одному и тому же вопросу, проявляя редкое единодушие!
Если бы об этом узнал Рэндалл... Хотя ему лучше не знать - не та ситуация.
Элейн кивает головой и первой покидает их убежище, слишком поздно вспомнив, что к Робертсону пришел клиент. Вот только в лавке хозяина нет, и покупателей не наблюдается - кажется, им повезет покинуть помещение незамеченными. Она идет вперед, как боковым зрением она замечает некую странность: торчащий из-за прилавка ботинок, и Элейн невольно сделала пару шагов в ту сторону. За прилавком лежал Робертсон, в луже собственной крови, с перерезанным горлом. Элейн замерла, мигом побелев и шумно сглотнув. Нет, кровь она видела, в обморок не падала вроде как, но удар по и так расшатанным нервам был еще тот! Она делает шаг назад, упираясь спиной в следовавшего за ней Родерика.
- Роди... он же был живой еще пару минут назад... и колокольчик... он звенел только, когда сюда входили... - Элейн даже не заметила, как обратился к пасынку столь фамильярно. Кажется, так она его называла пару раз, когда он приезжал к ним в гости - скорее, конечно, к Эвану в гости, и брат как-то раз его так назвал, а Элейн подхватила. Сейчас, с нервов, она назвала его именно так, не придав этому значения, будучи не в силах отвести взгляд от трупа Робертсона, шумно выдыхая и невольно оглядываясь по сторонам, чувствуя себя будто в ловушке.

- Почему же не задумывалась? Задумывалась, - Элейн качнула головой, бросила мимолетный взгляд в сторону, но все вроде как было тихо: Робертсон не спешил за ними, наверняка занятый покупателем. - Но иногда своя душа бывает потемками - что же говорить о чужой? - но личные темы оказываются где-то за бортом, когда речь заходит о деле - о неприятном деле, которого свело их здесь вместе. Родерик держался хорошо и явно был в своей среде, чего нельзя было сказать о ней. То, в чем она ошиблась, можно было бы разбирать бесконечно, но времени у нее как раз и не было. Если все закончится крайне скверно, то у нее будет полно времени для самоанализа в Азкабане, но про такой итог даже думать не хотелось. Элейн успокаивала себя тем, что, по сути, ничто не связывает ее со злополучным "подарком", а вот подобная нервозность как раз может вызвать подозрения. - Мерлин, мне и не нужен был исполнитель: я вовсе не собиралась... - она осеклась на полуслове, хмурясь от собственных мыслей, продолжая отчаянно искать выход.
Не собиралась, а получилось!
Все это походило на замкнутый круг, в котором она металась, как в ловушке, а Родерик смеялся и получал от такого явное удовольствие. И еще оказывалось, что ее судьба - в его руках, и он может легко все разрушить, даже не прилагая к этому особых усилий: Элейн сама себе вырыла яму - ему оставалось лишь сверху ее в ней землицей присыпать.
- Я бы и не стала тебе предлагать галлеоны. Зачем? - она снова пожимает плечами и даже сумела не дернуться от внезапного поглаживая по голове от веселящегося пасынка. Интересно, а он сам, когда еще не был такой акулой артефактного бизнеса, попадал в такие переделки? И, если попадал, то как выпутывался? Впрочем, о таком он ей вряд ли станет рассказывать - тут можно даже и не спрашивать. - Также я не собиралась портить твою репутацию: огласка испортит все сама по себе, - Элейн и не думала его шантажировать: они оба увязли, но вот у Родерика было больше шансов всплыть после публичного обвинения, чем у нее. - Возможность выйти на новый рынок и получить новых клиентов тебя заинтересует? - это была крупная ставка с ее стороны, которая также может ей дорого обойтись. Впрочем, с той стороны она была уверенна в конфиденциальности и теперь гадала, почему же не пошла сразу к Чезаре? Хотя нет - она знала: он бы понял ее совершенно иначе и сделал бы все в лучшем виде, но исходя из уже своего понимания. Тогда бы провал был в разы страшнее.
Ладно, и правда: не здесь.
Элейн первой покидает укрытие, а Родерик следует за ней. Хозяина и покупателя явно нет на горизонте, и они могли бы спокойно уйти, если она не заметила ботинок, а потом не нашла самого мистера Робертсона. Элейн не закричала, не упала в обморок, но вся краска мигом сошла с ее лица, и она шумно сглотнула, делая шаг назад, упираясь спиной в Родерика и тихо озвучивая свои мысли, чувствуя, как от этого горло сжимается будто спазмом. Ее заминка тут могла бы ей дорого обойтись, если бы не Родерик, который подхватил ее за талию и резко аппарировал.
Уже на месте, все еще в объятиях Родерика, Элейн пытается вздохнуть и избавиться от той жуткой картины перед глазами. Она не собирается падать в обморок, хотя сейчас это было бы неплохим решением, но слишком малодушным и слишком не ее. Родерик начинает говорить, и она моргнула, подняв на него взгляд, пытаясь понять, что он от нее хочет.
- Миссис Смит. Ожерелье с рубинами. Твое? - ей все еще есть, что и кого терять, и этого Элейн никак не может допустить. Но после Робертсона с перерезанным горлом внутри все переворачивается, и она не может никак взять себя в руки. Это все - нервы, стресс, непредвиденные тяжелые обстоятельства, страх, толика ревности и так далее. Слишком много всего случилось за такое короткое время, чтобы одним махом это можно было упорядочить внутри, но она честно старалась. - Где это мы? - она явно приходит в себя, взгляд скользит по сторонам, натыкаясь на мебель, предметы антиквариата, которыми явно не пользуются, завесив тканью. Единственным ярким пятном является какая-то бутылка - кажется, с огневиски, и Элейн кивнула в ту сторону головой. Усугубить все пережитое алкоголем - это точно будет для нее что-то новенькое, как и все остальное за сегодняшний длинный день, который, пикси его дери, никак не закончится. - Роди, погоди! - она снова обращается к нему так фамильярно и пристально смотрит на него, как будто по этому обращению пасынок должен был догадаться, о чем она думает. - Мы-то можем постараться и забыть, а... ОН? - события в лавке с бешеной скоростью проносятся перед глазами, замирая на моменте обнаружения Робертсона, и Элейн с шумом выдыхает. - К нему пришел кто-то, кого никто не должен был видеть. Именно поэтому он так бесцеремонно меня вытолкнул к тебе. Колокольчик явно не звонил во второй раз, не было хлопка аппрации... ОН все еще был там и видел нас! - почему-то она говорила все в мужском роде, справедливо полагая, что женщине не под силу так ловко перерезать горло жертве, при этом затыкая рот, чтобы она не кричала.
Откуда я знаю, ловко горло перерезали или нет? О, Мерлин...
Элейн пошатнулась, но на ногах устояла - отчасти благодаря Родерику, который ее все еще держал.
- Нет, я в порядке. Буду в порядке. Наверное, - еще один шумный вздох и снова взгляд брошен в сторону. - Кажется,  мне надо выпить, - Элейн сама от себя не ожидала такой фразы, хотя в последнее время она творила такое, до чего бы ранее точно не додумалась. Поэтому огневиски тут было меньшим из всех зол.

Отредактировано Elaine Lestrange (2016-06-16 12:44:08)

Элейн немного переводит дух уже в каком-то незнакомом ей доме, где Родерик чувствует себя спокойно. Значит, здесь им не угрожает никто, кто бы попытался перерезать им горло или подслушать. Но картинка мертвого тела, всего в крови, то и дело встает перед глазами. От этого надо как-то отвлечься, и она тряхнула головой, будто прогоняя свои видения и кошмары.
- Нет, твой отец мне не показывал этот дом, - произносит она после секундной паузы, снова оглядевшись по сторонам. Интерьер не кажется ей знакомым, хотя, после всего, она могла бы легко и не узнать собственное поместье. Мысли снова мечутся, и вот она выдает информацию о том, что и кому послала. Отпираться уже нет смысла: все стало слишком личным, и теперь уже она не уверена, что появление Родерика в той лавке было ее худшим ужасом. Оказывается, бывают и похуже, и она шумно выдыхает, нахмурившись и пытаясь припомнить детали. - Она в Мунго - толком ничего не известно. Да, я знаю, что она постоянно имеет дело с разными артефактами, покупает и продает, держит у себя и так далее. Но мне нужно было знать, что к таким последствиям привело не ожерелье, - следующий вопрос Родерика попал просто в яблочко! Элейн немного нервно усмехнулась и покачала головой, пока он не погладил ее по щеке, заставив тем самым снова на него посмотреть. - Зачем? Хороший вопрос - особенно для меня, - признавалась ли она себе в этом? Нет. Не призналась, но сделала, попутно понимая, почему, не озвучивая вслух причину, а для себя - тем более. - Я ей не была должна ни одного галлеона. Она мне тоже, - пасынок наверняка хочет знать ответ, теряясь в догадках, а самая логичная и нелогичная версия одновременно - вот она: на поверхности. - Было глупо с моей стороны и... нет, я не оправдываюсь: я сделала то, что сделала. Тогда, на том приеме, когда Рэндалл... - и уже не важно, что это был за прием: важно лишь имя, которое мелькнуло в ее словах. Да, Элейн заревновала, чего совершенно не стоило делать, чему не было причин, чего она сама от себя не ожидала. Она прекрасно знала, что говорили про ее брак, не ожидала никакой красивой сказки с яркими чувствами: их брак устраивал и ее, и Рэндалла. Вот только с ее стороны это уже стало чем-то большим, в чем она себе не признавалась, а уж мужу не говорила и подавно. Итог этого всего был пока неутешительный: вспышка ревность и огромный промах - почти что шаг в бездну. - Только не смейся! - судя по лицу Родерика, имен его отца и миссис Смит, а также упоминания приема ему вполне хватило, чтобы додумать то, что она никак не могла сказать. - Да, знаю, глупо... и не смейся, - тяжелый вздох, и в руках Родерика оказывается еще один козырь: оказывается, его мачеха ревнует его отца и даже зашла так далеко в своей внезапной ревности. Просто комедия абсурда, если бы не одна огромная трагедия, которую Элейн никак не может выкинуть из головы. - Да, может и ушел. Не знаю: вокруг никого не было и... нет - там оставаться точно не следовало! - от этой мысли ее немного передернуло: рядом труп, потенциальный убийца мог быть рядом, и она с пасынком играет в авроров. Аврор из нее вряд ли бы получился, поэтому количество трупов могло возрасти.
Бутылка огневиски снова привлекает ее внимание, и Родерик решает ее поддержать. Вот только, по его словам, лучше выпить чего-то другого, и они идут куда-то дальше в дом. Родерик чего-то говорит, но она его почти не слушает, снова и снова прокручивая все в голове. Ох, от этих мыслей было не так-то просто избавиться!
- Что твой отец? - упоминание Рэндалла, оборванное на полуслове, несколько скомканное, вырывает ее наконец из плена не самых радужных мыслей. Она смотрит, как Родерик, уже в холле, прикасается палочкой к стене, что-то говорит, и вот им уже открыт вход в винный подвал. Она следует за ним и оставляет ему право сделать выбор вина, что заняло не так много времени. Родерик открывает бутылку, сотворяет из воздуха кубок, наливает вино и подносит его ей. В последний момент он перехватывает ее запястье, заставляя замереть на месте. Элейн его слушает и лишь кивает, покорно закрывая глаза, а потом поднося кубок к губам и делая маленький глоток. Немного терпкий вкус, приятное послевкусие, и она делает еще пару глотков. Ее постепенно отпускает, она спокойно выдыхает и открывает глаза.
- Спасибо.

Отредактировано Elaine Lestrange (2016-06-16 17:38:10)

- Не люблю неизвестность, - зачем-то сказала Элейн после того, как Родерик строил предположения, что же могло произойти с небезызвестной миссис Смит. Нет, она вовсе не хотела ничего такого: временно визуального эффекта ей было бы вполне достаточно, но вот сразу в Мунго? Это было чересчур, и Элейн испугалась. Конечно же она, в первую очередь, боялась, что следы приведут к ней, а уже после, где-то в очередь десятую, например, что стала причиной чего-то на самом деле серьезного. Здоровый эгоизм еще никто не отменял, а свое благородное окончание спины всегда было ближе к телу. - Сколько Робертсон тебе за него дал? - еще один вопрос - праздный интерес, ничего такого, спрошено чисто машинально - для поддержания разговора. Но, едва всплывает та фамилия, как снова перед глазами труп, перерезанное горло и кровь. Она смотрит вперед, снова видя ту картинку, не замечая, как Родерик касается ее лица, пытаясь как-то ее успокоить, что ли. - Конечно же твой отец мне бы ни о чем не сказал, а я бы и не спросила - не имела права, - она хмурится, понимая, что выдает себя с головой: ведь в игре побеждает тот, кому больше все равно. Элейн все равно не было, и ей не хотелось, чтобы про эти чувства, включая ревность, узнал Рэндалл. - У меня нет секретов... - начала было возражать она, а потом вздохнула. - Ну, да - теперь есть, - и в такой ситуации вино - это лучшее, что могло с ней случиться. Вино и этот странный разговор с Родериком, который ее поддерживает сейчас, который сам наверняка нуждается в поддержке. Никто не говорит про вид трупов, про кровь и раны - ситуация, когда тебя вырывают из привычной среды, когда от тебя уже ничего не зависит, может существенно выбить из колеи.
Да, наверно так и нужно поступить: пить и ни о чем не думать. Робертсону уже не помочь, а мертвым он точно не выдаст ни меня, ни Родерика. Вот только если нас там видел убийца...
Она пьет с закрытыми глазами, чувствуя вкус вина, прибывая в плену его запаха, и Родерик снова ей наливает, не позволяя открыть глаз. Элейн подчиняется, чувствуя, что ее и правда отпускает: вот она уже вдыхает полной грудью, а с плеч будто свалился тяжкий груз.
- У вас отличные погреба - есть, чем гордится. Я не большой эксперт в области вина, но мне нравится, - они пьют вместе: то из вина, то из кубка, и вот уже открывается вторая бутылка. Элейн оглядывается и присаживается на какой-то стол, взяв в руки протянутую ей бутылку. - После такого никому не помешает выпить, - она согласно кивает головой и пьет прямо из бутылки. У этого вина вкус менее терпкий, с цветочными нотками, и оно ей также нравится. Родерик тоже пьет, и они возвращаются к тему соглашения, где она должна как-то показать ему свою благодарность. У нее как раз был интересный вариант на этот счет, и Элейн заговорила. - Я так понимаю, что ты продаешь артефакты? Не совсем законные, иногда с "пост-эффектами", с темной историей и прочим? Нет, понятно, что изначально ты просто продаешь артефакты, но иногда попадается и интересный товар? - она подается вперед, дотягиваясь до кубка Родерика в его руке, наливая еще немного вина и снова возвращаясь на свое место. - Так вот, рынок, про который я говорю, существует достаточно давно, и туда редко пускают чужаков. Нет, у них могут еще что-то покупать, но ни один крупный заказ чужак не получит - все давно поделено между своими. Но, как ты понимаешь, и у тех должны быть свои поставщики - вот здесь как раз возможны варианты, но, опять-таки, с порога туда не зайти. И, что самое интересное, чем темнее у артефакта прошло, любой "пост-эффект" - не суть важно - скорее это лишь придаст еще цену. В стране ведь кровная месть - это почти культ. Я про Италию говорю. Тебе такое интересно в качестве благодарности? - если бы не тема, не предыстория, то сейчас они как раз очень даже напоминали семью, которая собралась обсудить общие дела и детали. Обсудить прямо в винном погребе, потребляя вино то из бутылки, то из кубка. Ну, у каждого свои странности, а они вполне себе могли такое позволить.

- И мне он продал его почти за бесценок. Я еще тогда удивилась, почему обошлось так дешево, хоть я и не в курсе цен на этом... эм... рынке, - Элейн пьет вино, почти успокоившись, уже поддаваясь тому действию, которое творит с ней алкоголь. Она уже не видит перед глазами мертвое тело и способна в своих речах четко разграничивать живого Робертсона от того трупа, который они нашли. Но, как говорится, нет человека - нет проблемы. И она еще недавно и не представляла, что подобные мысли могли возникнуть у нее в голове, но теперь возникали. Теперь уже Робертсон не наведет на ее след, не укажет, что это именно она купила то ожерелье. Ниточка оборвалась - разоблачение с этой стороны не грозило, но дело все равно попахивало крайне скверно.
Ах, да, наше дело и моя благодарность.
Родерик вовремя напоминает ей о сказанных ею словах, и она с его подачи делает еще глоток вина прямо из бутылки. Опьянение не наступает, но она вовсе и немного выпила пока что. Алкогольный удар Элейн держать умела, хотя непонятно, откуда был такой навык. Нет, если бы она выпила бутылку огневиски, то ее бы конечно понесло на подвиги, но от вина пока что не было подобных последствий. Зато у нее получилось немного расслабиться, отпустить ситуацию и воспоминания, и она заговорила.
- Нет? - его ответ ее удивил, но вот Родерик заговорил снова, и Элейн уже заинтересованно смотрела на него. Пожалуй, что с этой стороны она вопрос не обдумывала. Да, действительно, у нее были связи, и она кое-кого знала, и этот кое-кто был ей должен. - Это может быть интересно, - кивнула Элейн после секундной паузы, когда она обдумывала все варианты.
Семейный бизнес.
Эта мысль заставила ее улыбнуться - наверное впервые с того момента, как она сегодня по утру узнала новость про миссис Смит. Предложение вызвало в ней азарт, который у нее уже был, едва она занялась "Пророком". Здесь был вызов, который она готова и могла принять.
- Мы можем начать с небольшой "экскурсии" в Италию с опытным "гидом" - чтобы понять, что там и к чему. "Экскурсия", которая нас ни к чему не обязывает, кроме как поглядеть местные красоты и познакомиться с интересными людьми, верно? - Родерик произнес следующую фразу, и Элейн с шумом выдохнул. Лицо Рэндалла от всех подобных новостей она представила в красках! - Твоему отцу и правда о таком лучше не знать, - мнения в этом вопросе у них сошлись тут же и без всяких проволочек: злить Рэндалла лишний раз не хотел никто. - В моем понимании, тайна - это что-то глобальное, серьезное. Например, то самое ожерелье для миссис Смит, - Элейн сделала еще глоток, спокойно произнеся эту фамилию и подивившись целительному эффекту от вина. - Какие-то более мелкие факты и вовсе не заслуживают внимания. А, если у меня нет тайн, то это вовсе не значит, что я не умею хранить чужие. Ты полагаешь, что в самом деле я живу скучно? - она задумалась, посмотрев на потолок, отхлебнув еще вина, пытаясь воскресить в памяти все попытки своих скромных бунтов, которые и правда не тянули на то, чтобы быть настоящей тайной. - К леди как-то больше требований, что ли: и то, что вполне гармонично смотрится в исполнении мужчины, вызывает дикий потом обвинений и нотаций после совершения женщиной, - предложение Родерика звучало странно, но все-таки интригующе, но количество экстравагантных поступков у нее почему-то шло сразу с добавлением в виде последствий, и это никак не выходило из головы. - Как насчет того, чтобы немного вернуться к фамильным истокам? Я знаю неплохое кабаре в Париже...! - Элейн там была, и, если бы родители о таком узнали, то пришли в дикий ужас, но они не знали. Знал Эван, который был в диком восторге, а также еще один знакомый, с которым им еще предстояла "экскурсия" по Италии в компании Родерика. - Ты умеешь танцевать Канкан?

- Это - странно, правда? - почему-то бизнесменом Робертсон был очень плохим, но, что еще было более удивительно, при этом он до последнего сохранял свой бизнес. Вопрос "каким чудом?" повис в воздухе, но на нем они не акцентировали внимание. Вино лилось почти рекой, и никто не собирался останавливаться. Элейн уже вполне привычно пила его прямо из бутылки, как будто регулярно исполняла этот номер. Родерику явно пришлась по душе идея нового рынка сбыта и вот он уже нашел бутылку итальянского вина, которое разлил по бокалам, протянув один из них ей. Элейн отставила бутылку в сторону и взяла бокал, салютуя пасынку в ответ и поддерживая его тост. - За тайны! - теперь у них точно нашлось много общего, но вряд ли Рэндалл это имел в виду, говоря, что им следует наладить контакт.
Странный день.
Она пьет вино и отчего-то улыбается, слушая, как Родерик предлагает "пошалить". Вот только тут Элейн призадумалась о своих тайнах, которых явно и не было, а также о том, что живет она скучно. Взгляд в потолок, еще вино, а потом снова посмотреть на пасынка, который ей делал более чем щедрое и заманчивое предложение. Сначала она старалась, чтобы не позорить родителей и их род, не позволяя себе ничего эдакого ("Пророк" - не в счет!), что могло бы бросить тень на репутацию. Сейчас она тем более не могла себе позволить ничего за рамками, чтобы не разочаровать Рэндалла, не бросить тень на род Лестрейнджей.
- Честно говоря, у меня не было желания тебя убить, - Элейн пожала плечами и тут вдруг выдала идею про кабаре где-нибудь в Париже, чем несколько удивила пасынка, но удивила явно заинтересованно. - Мне кажется, что и кабаре, и Канкан придумал кто-то из наших: вряд ли магглы додумались до такого - у них со вкусом явно плохо, - но до Парижа пока что им не суждено было добраться: Родерик уже творчески подошел к делу, превращая винный погребок в подобие кабаре со своим бутылочным антуражем и атмосферой. Элейн рассмеялась, смотря, как бутылки затанцевали в воздухе, пытаясь изобразить танец, что получалось довольно неплохо. Родерик уже расположился на красном диване, попивая вино и с явным удовольствием наблюдая за всем происходящим. - Для полного веселья нам не хватает стать центром этого веселья! - Элейн одним глотком допила вино в бокале, встала со стола, на котором сидела, и подошла к пасынку. - Давай - тебе понравится! - подхватив Родерика за руку, она заставила его подняться с дивана и встать рядом с собой, взяв его за руку одной рукой, а второй подхватив полы платья. - У нас обязательно получится, а потом с этим номером мы будем выступать на каждом приеме дома, умея редкий успех, - Элейн отсчитывает ритм, стараясь под него подстроиться. Да, она умеет танцевать и даже такое, о чем благополучно молчит. Но разве можно отказать себе в таком удовольствии, когда у них тут час свободы? Прыжки на месте, взмахи ногами - у них довольно ловко получается, если убрать некоторые детали вроде не совсем попадание в ритм и легкое опьянение. Зато ей весело, и Элейн заливисто смеется, забывая сейчас обо всем. Дыхания уже перестает хватать, и они валятся на диван, смотря, как бутылки заканчивают танец за них. - Нам обязательно нужно побывать в кабаре в Париже! Знаешь, там иногда устраивают конкурсы: приглашают зрителей на сцену станцевать самим. Я думаю, что мы точно должны выиграть, - она снова поднимается на ноги, чтобы дойти до стола, на котором ее терпеливо дожидается початая бутылка вина. Она делает глоток, чувствуя легкость во всем теле и больше не вспоминая о Робертсоне.