Лич редко оставался работать здесь. не потому что ему не нравился слишком тесный кабинет или еще что-то. Просто настоящая работа хорошего политика - это не заседания в бюро, не бумаги, а люди. Не один раз в полгода "выйти в народ", как это практиковали коллеги по цеху, да и то "народом" они предпочитали считать таких же как они аристократических снобов на званых вечерах, где любые законодательные нововведения лишь осуждались и подвергались насмешке. Нет, Нобби считал, что ноги кормят не только волка, но и того, кто всерьез берется менять заржавевшие детали в механизме этого общества. Будь в стране война, он наверно, был бы на передовой, но войны не было (что, конечно, было хорошо), и вместо фронта была вся жизнь. В общем, обычно Лич не сидел на месте, за день успевая обежать едва ли не всю Британию, а иногда и вместе с Ирландией, чтобы к вечеру рухнуть на кровать у себя дома и заснуть, успев только составить план действий на следующий день. Он, конечно, не жаловался, даже не потому что привык, но эта работа нравилась ему. Где еще так ощутишь собственную полезность, где побудешь в самом центре событий и перемен? Поэтому, когда дела потребовали от Нобби всю первую половину дня провести в собственном кабинете, увязнув в вычитке своего многострадального законопроекта, почувтсвовал усталость уже через пару часов просто сидения на месте. А ведь работа предстояла еще немалая. Например, свериться с протоколами неудачных заседаний, чтобы исправить все те мелочи, к которым могли придраться те, кто не желал признавать, что магглорожденные волшебники ничем не хуже любых других. Повод проще всего было найти в неправильном оформлении документов или неточных формулировках. Таким образом можно было игнорировать закон годами, бывали прецеденты. И Нобби совсем не хотел, чтобы с его творением все было точно так же. Поэтому продолжал работать несмотря на то, что все эти пункты-подпункты уже порядком достали. И от этого он был только рад, когда от работы его отвлекла открывающаяся дверь.
Услышав обращение, Нобби был уверен, что к нему пришли посетители, хотя он принимал у себя в кабинете тоже исключительно редко. Но нет, это оказалась всего лишь секретарь с очередной кипой бумаг.
- Э... Спасибо, Флавия. К чему столько официоза?
Она ведь была-то всего на год младше, учились, вроде бы, с разницей в курс. И вот теперь это "мистер Лич", и подает бумаги. Слизеринка... Нобби мог поспорить, что в глубине души эта девушка лелеет план истребления всех тех, чьи приказы сейчас должна исполнять. Поэтому обычно предпочитал ходить за нужными бумагами и делать все необходимые копии самостоятельно. А кофе на работе вообще не пил, некогда.
- Скоро будут приняты, - Нобби удивленно посмотрел на Флавию, даже странно, что она помнила, над чем он работает. Не иначе решила начать осуществлять свой план с него и изучала материалы. - Почему же она пустая?
Надо отдать мисс Нотт должное, она смогла заставить его растеряться и в недоумении на нее уставиться. Законопроект, демократизирующий установленные порядки по определению не мог быть пустой тратой времени, как такое вообще могло прийти в голову, удивительно.
- Ну да, мои предложения редко принимают слишком радушно, но рано или поздно многие из них становятся законами, верно ведь? - он совершенно беззлобно улыбнулся девушке. - Твой дядя?
Ну конечно, судя по фамилии, можно было примерно представить себе, что там за дядя, но к своему стыду Нобби осознал, что до сих пор не то что не знал, но и не интересовался тем, кто именно числится в родственниках у Флавии. А ведь почти однокурсница. Но сейчас гораздо важнее было другое.
- И какие именно обходные пути они смогут найти, если закон обяжет их принимать на работу определенный процент магглорожденных? Вряд ли поддельные генеалогии, мне кажется, аристократия таким не увлекается. Или я ошибаюсь?

Вот Нобби был уверен, что "мистр Лич" - это не столько его имя, сколько имя его отца. Конечно пониамл, что рано или поздно ему и самому придется позаботиться о том, чтобы достойно носить его, но даже сейчас все еще чувствовал себя в нем как будто в одежде с чужого плеча. Даже Норберт звучало как-то слишком солидно, но он все равно с улыбкой кивнул девушке, когда она наконец вспомнила, как его зовут.
- Ну вот так уже лучше.
Во всяком случае, с именем разобрались. Если бы так же просто разобраться с протоколами... Нобби взял бумаги из рук секретаря и примирительно усмехнулся.
- Сочувствую, протоколы - не самое интересное чтиво. Ну или только мне они тяжело даются. Хорошо, что разбирать все, что наговорили наши уважаемые законодатели в своих дискуссиях - это не самая большая часть моей работы.
После следующих её слов Лич оторвался от бумаг, чтобы внимательно посмотреть ей в лицо. Может, удалось бы понять, всерьез ли она это или юмор такой. А может, просто издевается? Потому что очень странно было слышать такие откровенно провокационные речи от вроде бы нормального человека. Нет, слова-то были нормальные. А вот между строк сквозило презрение. Впрочем, Норберт очень надеялся на то, что ему показалось.
- Повезло? Я не думаю, что это везение. Закономерность, скорее. Но я бы взялся за это и десять лет назад. Даже если бы сначала никто и в самом деле не стал бы слушать. Просто кто-то ведь должен быть первым.
Родственные связи оказались примерно такими, как их представлял себе Лич. Для полной картины оставалось только выяснить, уж не отец ли девушки в самом деле написал все те книги вроде "Природной знати". И зачем он это сделал. Впрочем вряд ли она бы ответила на любой из этих вопросов. Ноббиперебирал принесенные бумаги, даже не пытаясь сосредоточиться на них.
- А да, разумеется, Бартемиус Малфой... Специалист по защите тех, кто не очень-то нуждается в защите. - надо было бы удивиться посильнее, но что-то мешало. - Понимаешь, Флавия, обязательные квоты, они ведь на то и обязательные, что никакая причина не может заставить работодателя их игнорировать. Недостаточная квалификация - организуй обучение. Удивлен, что мистер Малфой не знает об этом. Или, может, у него есть какие-нибудь другие способы не нарушить, но уйти от строгости такого закона?
Хотелось бы знать о таких вещах заранее. Знаешь, где падать будешь - соломки бы подстелил. Куда как проще с самого начала предусмотреть все возможные способы обойти закон, а не вносить потом в него миллион поправок.
Нобби обошел свой рабочий стол, который занимал почти треть всего кабинета, чтобы вся их беседа не выглядела так, как будто начальник отчитывает неугодную подчиненную, удобно оперся на него и пожал плечами прежде чем опять заговорить.
- Ну, нечто подобное скажут обязательно. Когда все остальные аргументы будут исчерпаны. Только ведь это не я навязываю политику. Это сердца простых британцев требуют перемен. Твое еще не требует?

- Да, я помню о тех событиях, но история какая-то... не слишком ясная. Да ты и сама, наверно, понимаешь, как странно это все выглядит. То есть...
Получалось как-то странно. Он вовсе не хотел обижать девушку своими словами, но получалось-то именно так. Получалось, что он и сам не верит, что Малфои способны на разумные шаги к демократии только потому что они Малфои. Сам же судит других по статусу крови, молодец, Нобби, что и говорить!
- Ты не подумай, я хотел бы признать, что Малфои в кои-то веки перестали гнуть свою шовинистическую линию, но пока что мне кажется, что твои родственники слишком быстро поспешили признать попытки твоего деда не более чем нелепой ошибкой. Прости.
Лич нахмурился и сложил на груди руки. Он искренне раскаивался, и даже пообещал себе обязательно обдумать эти свои двойные стандарты, когда будет время. А это значит, в следующем году. Может быть. Надо заглянуть в ежедневник.
- О, Бартемиус Малфой, о нем сложно не слышать, ты же наверно понимаешь, о чем я?  - Любой британец понял бы. Малфой был везде: в газетах, на радио, листовки, кажется, были тоже с этими его драконами. Наверно, когда-нибудь его станут чеканить и на галеонах. - Да, пожалуй, права есть, лично я не рискнул бы спорить об этом, скажем, с венгерской хвосторогой.
На какое-то время Нобби даже удалось забыть о сложном разговоре и вернуть на лицо улыбку, когда Нотт опять проехалась по больным мозолям, заставив его отойти от стола и сделать прямо скажем небольшой круг по свободному пространству кабинета. Хуже всего было то, что Флавия действительно говорила то, что думает. Или нет? Может, просто пыталась дразнить? Но зачем? Это же бессмысленно. Значит, она и правда не понимает.
- Нет! В том и дело, что из-за того, что на рабочие места не попадают магглорожденные, страдает качество - да хотя бы того же медицинского обслуживания. Неужели непонятно, что талант ничуть не зависит от статуса крови? Уже сейчас многие вынуждены идти к частным колдомедикам, потому что в Мунго - раз уж ты вспомнила больницу - элементарно не хватает профессионалов, из-за этой глупейшей политики подбора лекарей по известным фамилиям. И почему это всякие Блэки или Лестрейнджи не спешат туда со всех ног, чтобы уменьшить страдания какого-нибудь несчастного, больного драконьей оспой? Ты пойми, никто не возьмет на работу бездарного стажера. Просто потому, что на эту квоту найдется множество одаренных. И если все пойдет правильно, через несколько лет закон вообще можно будет отменить, потому что наконец люди откроют глаза и увидят, что на профессиональные достижения никак не влияет родословная. Ни-как!
И едва ли не в подтверждение его слов Нотт заговорила о своей должности. Ну, понятное дело, чтобы не выдавать дядины бизнес-секреты, но тем самым затронула интереснейшуб тему. Наверно любой человек понял бы, что сейчас не время для бестактных вопросов, но Нобби считал, что никогда не рано и не поздно узнать человека получше. А разве возможно узнать кого-то лучше без такого неуместного любопытства?
- Да кстати... А почему, Флавия? Почему ты остаешься здесь, на этой должности? уж у тебя, кажется, есть все шансы добиться большего.
Наверно вопрос тоже был слегка некорректный. Но ведь и в самом деле интересно. её семья не возражала против карьеры, фамилия как ключ открывала любые двери. Дядя, отец, бог знает кто еще,  - все могли составить ей протекцию. Почему же она до сих пор носит бумаги тем, кого так явно считает ниже себя?
Однако же эта святая простота поражала. Неужели действительно можно жить в этом мире и не замечать очевидного? Или за вечно закрытой дверью особняка Ноттов открывается дорога в страну радужных единорогов?
- Гримасы скорби? Нет, я только хочу уточнить... А твой дядя видел гримасы скорби на лицах драконов в тот прекрасный день, когда ему в голову пришла светлая идея защищать их?
Он прошелся до шкафа, который занимал половину оставшегося от стола пространства и, заставив девушку чуть посторониться, выдвинул ящик и извлек стопку документов. Думал выдать их на ознакомление, но... Если ей ничего не говорят современные реалии, много ли скажут сухие цифры статистики?
- Ты в самом деле не замечаешь этого неравенства? Нет, что правда, серьезно? Хочешь, пройдемся по кабинетам Министерства, я тебе покажу? Или может, по Косому? По Хогсмиду или Годриковой впадине? Какой шанс у магглорожденного хотя бы просто снять там жилье? Нет, таким волшебникам просто не дают порядком адаптироваться в магическом мире, не позволяют принести ему пользу. Я не хочу, чтобы мне кивали на заседаниях. Я хочу, чтобы люди не спрашивали фамилию, чтобы составить о собеседнике впечатление, хочу, чтобы обанкротились дельцы, подделывающие генеалогии в Лютном, хочу, чтобы... - глупо, конечно, именно сейчас было вспоминать все, произошедшее на выпускном курсе. Глупо и не к месту. Не Люси сейчас перед ним стояла, и какой смысл Флавии было выслушивать все это, и все то, что не было сказано. - Чтобы ты сейчас не думала "это все потому, что он и сам неблагодарный грязнокровка", чтобы у людей вообще не возникло мысли о том, что бороться за равенство можно лишь потому, что кабинет недостаточно просторный.

Ну что за странный разговор и не менее странные претензии. Нобби живо представил, как вдруг начинает питать светлые чувства к Бартемиусу Малфою, и ему это не понравилось.
- Я не могу любить твоего дядю, я ведь с ним даже не знаком по-настоящему. Да и давай смотреть правде в глаза, он не подаст мне руки, если нас представят.
Но невелика потеря. Лич бы и сам подумал прежде чем подавать руку этому снобу. Хотя потом все равно бы подал, потому что хаффлпаф - это диагноз. И одним из симптомов, которые не поддавались излечению, было желание и способность видеть в каждом лучшее. Вот взять хотя бы эту девушку, которая сейчас пересказывала здесь постулаты  гриндевальдовского режима, пытаясь одновременно поддеть. Она ведь просто заблуждалась, разве не так? А если заблуждалась, надо было объяснить ей, показать всю картину, убедить, что все может быть намного лучше, чем есть сейчас, стоит только вытравить из сознания некоторые вещи, которые, наверно, были впитаны с молоком матери.
- Нет, Флавия, в самом деле, квота - это не совсем так страшно, как ты себе это представляешь. Я могу объяснить, если тебе на самом деле интересно. Может потом ты объяснишь дяде и отцу, а они кому-нибудь еще, и аристократия наконец осознает необходимость того, о чем я говорю.
А что, было бы интересно. Эпидемия борьбы за равенство охватывает самые консервативные круги общества после пламенной речи Флавии Нотт. Нобби вообразил, как она будет смотреться в какой-нибудь гостиной, окруженная этими замшелыми ретроградами, со слегка растрепанными волосами и пламенной речью и решил, что если бы был художником, точно нарисовал бы нечто подобное. Или в образе Свободы на баррикадах, хотя вряд ли бы Флавия согласилась бы позировать в таком виде. В общем, художником он все равно не был, поэтому приходилось довольствоваться только собственной фантазией.
- Конечно не все вращается вокруг крови! Вокруг нее вообще ничего не вращается, это абсолютно надуманный критерий. Вращается все вокруг нежелания чистокровных принимать остальных магов как равных. Чисто человеческий фактор, не более того.
Он все-таки всучил бумаги в рукисекретарю, запустил обе пятерни в волосы, а потом опять пересек кабинет, направляясь к окну. Окно благодаря стараниям хозяйственников показывало сегодня яркое апрельское солнце и зеленеющую молодую листву на деревьях. Апогей притворства: Нобби сегодня прошелся на работу пешком и прекрасно знал, что небо обложено тяжелыми тучами.
- Если тебе просто нравится твоя работа, этого вполне достаточно, чтобы оставаться на ней. Но ты почему-то не ответила напрямую, нравится ли она тебе. Все то, о чем ты говоришь возможно и для многих других должностей, кроме разве что отсутствия ответственности, но в какой-то момент начинаешь понмать, что не столь важно, чего требуют от тебя, сколько то, можешь ли ты выполнить свои собственные требования.
А потом был удар поддых. Честно говоря, Лич мог поклястся, что Нотт точно знает, о чем говорит, слишком уж метко бьет в цель.
- Мои личные драмы, как бы ты их себе не представляла, это всего лишь капля в море личных драм других людей, чей статус крови оказался недостаточно хорош, чтобы получить работу, заключить брак, основать свое дело или сделать еще что-нибудь такое, чему мешает отсутствие большого семейного гобелена и упоминания фамилии в "Справочнике". Что вообще за глупейшее, бессмысленнейшее помешательство на этой книге? Откуда?
Да понятно же, откуда! как еще могли бы самоутвердиться какие-нибудь Гонты (а кто это, кстати?), если не прочитав свое имя на страницах книги, описывающей все надуманные преимущества древнего рода? Вот и поддерживали её популярность, чтобы чувство собственной важности не угасло. Поддерживали переизданиями, поддерживали рекламой. Что большинство из них без этой книги? Кучка неприспособленных к жизни гордецов?
- Много, очень много пользы. Гораздо больше, чем приносит сидящая у себя в поместьях и выбирающаяся только на приемы аристократия. Просто представь себе, что в магическом мире не останется никого, кроме тебя и всех этих твоих родственников из всем известного списка. Как долго такой мир сможет существовать?