Школа - это парадоксальное явление: чем дольше в него всматриваешься, тем больше в нем можно обнаружить свойств, которые, казалось бы, совершенно несовместимы. С одной стороны, это триумф эгалитарности и, как следствие, безотказный социальный лифт, который даже сейчас, в момент растущей общественной поляризации, продолжает исправно принимать, например, магглорожденных и переправлять их в ту точку, откуда им открываются самые разнообразные возможности для интеграции в магическую среду. С другой стороны, она же рассадник посконнейших социальных предрассудков и место воспитания элиты, которая как раз за счет концентрации обрастает здесь связями, скрепляется общими интересами и в итоге становится фактически непроницаемой.
Или вот еще, с третьей стороны, эта школа - средоточие магических знаний, хранилище ценнейшей редкой литературы, сгусток многовековой магии и лаборатория для новых магических открытий. Но она же, с четвертой стороны, и фильтр, который позволяет защитить юные умы от бремени тех знаний, которые могли бы быть губительны как для них, так и для прочих представителей социума, включая магглов. В этом смысле школа становится практическим воплощением Статута о секретности, потому что именно она дозирует знания, определяет, какие навыки будут у выпускников и, главное, каких навыков у них не будет, и формирует в уже упомянутых юных умах представление о границах. Тому способствует далеко не только школьная программа как таковая, но и система поощрений, и межфакультетская конкуренция, и распределение учебной нагрузки.
По крайней мере, это работает для большинства, которое из-за заданных еще в раннем детстве приоритетов, или по причине особенностей нервной системы, или по каким-нибудь еще причинам честно следует предписанному порядку. Есть, конечно, те, которым удается за этим порядком разглядеть вещи, им не предусмотренные, заинтересоваться ими и начать их изучать независимо от господствующей системы, а иногда и вопреки ей. Это естественно и неизбежно, как естественно и то, что такие студенты всегда будут в ничтожном меньшинстве. Это, безусловно, к лучшему, потому что люди, получая доступ к специфическим знаниям, не предусмотренным порядком, одновременно с этим получают и больше свободы выбора, и больше возможностей совершить серьезную ошибку. Соответственно, обращаться с ними нужно бережно, а подходить к их потребностям очень индивидуально.
Один из таких студентов сейчас стоял на пороге Дамблдорова кабинета с, "можно сказать, личной просьбой". Семикурсница Минерва Макгонагалл (к тому, что уже не шестикурсница, еще только предстоит привыкнуть) обладала редким даром замечать детали, которые в среднем случае никто не удостаивал вниманием, вдаваться в эти детали, находить противоречия, мгновенно обрастать вопросами и потом целеустремленно искать на них ответы.
- Анимагом? - переспросил Дамблдор, прервав чтение презанятного текста на обороте сданного ему пергамента с домашним заданием, и жестом пригласил Минерву располагаться напротив.
Вот и сейчас. На освоение анимагии замахиваются, мягко говоря, немногие. Изрядный процент этих немногих сходит с дистанции, не достигнув цели, потому что занятие это очень трудоемкое и не очень благодарное. В случае с Минервой дело осложняется тем, что в этом году ей предстоит сдавать выпускной экзамен. А также тем, что у нее вообще есть склонность взваливать на себя дополнительную учебную нагрузку непомерных объемов.
- Я, конечно, сделаю всё, что в моих силах, - в конечном счете, совет не заниматься сразу всем на свете тоже может быть полезен. - Но для начала расскажи мне, пожалуйста, откуда у тебя этот прикладной интерес к анимагии.

Отредактировано Albus Dumbledore (2015-10-27 00:06:13)

Дамблдор слушал внимательно и время от времени ободряюще кивал.
Из многих причин Минерва сочла нужным упомянуть только две. Строго говоря, это можно было истолковать двояким образом: как обобщение многих причин в две корневые (вполне в духе Минервы), теоретическую и практическую, или просто как наиболее показательные примеры из множества. Так или иначе, первая состояла в исследовательском интересе, уместность которого трудно оспаривать. По большому счету, этой причины было бы достаточно в качестве рычага давления на декана, который вынужден нести ответственность за последствия деятельности подопечных, вызванной их целеустремленной любознательностью. В устах Минервы такое обоснование звучало особенно внушительно и само по себе мотивировало к тому, чтобы присматривать за ее познавательным порывом.
Вторая причина была прагматической, что тоже давало вещам специфическое освещение. Аврорат - это прекрасный институт для людей, обладающих недюжинным практическим умом и физической ловкостью. Минерва, конечно, располагала и тем, и другим, но у нее сверх этого был и гораздо более редкий талант к абстрагированию и обобщению, что необходимо в фундаментальных дисциплинах, однако почти неприменимо в прикладной сфере.
Школьная среда порождает в основном практиков, и это прекрасно. Избыток фундаментальных специалистов чреват куда более серьезными проблемами, чем их недостаток. Но в некотором количестве они тоже нужны, поэтому их отбор, воспитание и обучение - это отдельная важная задача. Минерва, по всем признакам, была в числе тех, кому бы следовало заняться именно фундаментальными исследованиями. Естественно, важно учитывать ее собственные предпочтения, а препятствовать ей в выборе было бы, по меньшей мере, неэтично. Но на выбор влияет множество разных факторов. В частности, ценностные установки, морализации вида "пока я постигаю алхимию, маггловские сироты голодают", желание попробовать себя в деле, дающем быстрые результаты, и прочие совершенно оправданные, но, скорее всего, преходящие мотивы. Велик риск, что когда сменятся приоритеты, возможности сменить род занятий уже не будет.
Изучение анимагии в этом смысле может стать хорошей страховкой. Во-первых, этим действительно можно увлечься до такой степени, чтобы стажировка в аврорате перестала казаться пределом желаний. Во-вторых, что важнее, это может быть хорошим заделом на будущее. Точнее, на случай, если появится потребность попробовать себя на академическом поприще.
Иными словами, пренебрегать интересом Минервы не следовало. Но оставался неизбежный вопрос о том, насколько желаемое совместимо с ее физическими возможностями.
- Хорошо. Да, ты права, Минерва, эта область действительно очень мало изучена. И я бы с огромным интересом почитал о результатах твоих исследований, каким бы серьезными или несерьезными они ни были. Но меня беспокоит твоя нагрузка. Квиддич - ты ведь, я полагаю, собираешься играть и в этом году? Экзамены, так? Наверняка какие-то еще дополнительные занятия. И анимагия. Как ты, конечно, знаешь, это, помимо прочего, серьезная нагрузка на организм. Прости, я понимаю, что вмешиваюсь не совсем в свое дело, но как ты себе представляешь всё это в сочетании?
И да, конечно, такие вещи лучше обсуждать не в обстановке допроса.
- Кстати. А не выпить ли нам чаю?

Отредактировано Albus Dumbledore (2015-10-27 01:58:54)

Решение Минервы отказаться хотя бы от некоторых дополнительных занятий свидетельствовало о серьезности ее намерений. Даже не совсем так: в серьезности намерений не было причин сомневаться, но в сочетании с признаками некоторого реализма этот проект выглядел более убедительным. В сущности, и этих жертв было далеко недостаточно, чтобы совместить неудобоносимые бремена седьмого курса с освоением анимагии, но для начала достаточно осознания того, что при всей относительности времени и пространства физические возможности небезграничны.
- Допустим. Что касается трансфигурации, я, конечно, постараюсь адаптировать для тебя задания так, чтобы они лучше сочетались с твоими интересами. Как ты понимаешь, пятый курс, при всех его подводных камнях, может быть не очень показателен. Но, в конце концов, почему бы не попробовать.
Всегда приятно иметь дело с людьми, которые не только понимают смысл условностей, но и с легкостью их принимают. Организация чаепития состояла в переворачивании столешницы, нижняя сторона которой представляла собой уже накрытый для оного стол с двумя чашками, чайником, молочником, сахарницей и печеньем (а также радикальным отсутствием лимонных долек и подобных лемондропов).
- Из анимагов нашего времени? Да, пожалуй, в той или иной степени. Думаю, кое с кем тебе на определенном этапе следовало бы познакомиться. Да, ты ведь, наверно, догадываешься, что анимагов даже в пределах Британии несколько больше, чем нам сообщают официальные документы?
Очередная амбивалентность ужесточившегося законодательства. С одной стороны, требования регистрации привели к тому, что всем, кому не хотелось вступать в официальные отношения с властью, оказались вынуждены вести себя более осмотрительно, чем прежде. С другой стороны, это фактически положило конец исследованию этой области в Британии, так как любое исследование предполагает наличие сообщества, а создание сообщества требует хотя бы приблизительной осведомленности его потенциальных участников о существовании друг друга. Учитывая специфику анимагии, их в принципе мало. Среди тех, кто выбрал законопослушный вариант, оказался всего один человек с условно академическими амбициями, причем не в сфере анимагии как таковой. В некоторых случаях такая ситуация приводит к появлению тайных обществ, которые сами по себе могут стать генераторами знания, но с анимагией, судя по всему, этого до сих не произошло. Вероятно, сказывался тот момент, что в других юрисдикциях условия мягче, поэтому свободолюбивые носители знаний, вместо того чтобы уходить в подполье, перемещались туда.
- Видишь ли, сейчас мы наблюдаем прискорбный разрыв между теорией и практикой в анимагии. Ты ведь, конечно, уже ознакомилась с тем, какие работы по анимагии есть у нас в библиотеке? Так вот, ты могла заметить, что это либо очень старые трактаты, написанные анимагами, либо современные, но написанные теоретиками, не практикующими анимагию. В плане освоения техники анимаги-практики могут быть гораздо полезнее теоретиков. Но, с другой стороны, теория может давать более общее понимание принципов и, соответственно, возможность использовать ту же технику более гибко и изобретательно. Как обычно? - последний вопрос относился к составу компонентов в Минервиной чашке.
Хорошо, как обычно.
- Так. Кажется, я уже утомил тебя общими рассуждениями. Скажи, пожалуйста, на каком этапе самостоятельной подготовки ты сейчас находишься? Что-то мне подсказывает, что этот этап был. Кстати, у тебя есть предположения, какой могла бы быть твоя анимагическая форма?

Отредактировано Albus Dumbledore (2015-11-01 16:51:21)

Известие о том, что на свете бывают незарегистрированные анимаги, по всей видимости, повергло Минерву в тягостное недоумение. Вероятно, следовало бы подробнее обсудить с ней тему моральных затруднений и прочих дилемм, связанных с условной легитимностью и противозаконностью, но это можно сделать и позже.
- Тебе не о чем беспокоиться, Минерва. Тот источник, с которым я бы хотел тебя познакомить, уехал на континент, как только начались разговоры об обязательной регистрации. Эта исключительно талантливая ведьма сейчас живет, если я не ошибаюсь, в Албании. Так что моральные затруднения тебе как будущему аврору и просто честному человеку совершенно не угрожают. Фокс, попробуй, ты, кажется, такие любишь, - обратился Дамблдор к нарисовавшемуся у него на плече потасканного вида фениксу и подал ему на ладони сокрушенное в кулаке печенье. - Ах да, на случай, если тебе в душу закрались ужасные сомнения: я не анимаг, - добавил Дамблдор, снова  глядя на Минерву и улыбаясь.
Между тем, Минерва пожаловалась на отсутствие в библиотеке практических руководств. Это было немного странно, потому что еще год назад, казалось бы, такая литература в библиотеке присутствовала. Чтобы заподозрить Минерву в недостатке въедливости, требовалось пуститься в совершенно неуместные построения с приумножением сущностей. Проще предположить, что по некоторой причине Армандо позаботился об устранении соответствующих трудов из открытого доступа. Если это предположение верно, то можно задаться вопросом о том, почему он предварительно не обсудил это решение и, главное, факторы, его спровоцировавшие, собственно с Дамблдором. Но прежде чем задаваться, надо всё-таки убедиться в наличии проблемы и ее масштабах.
- Ты ведь смотрела в Запретной секции? В любом случае, кое-какая практическая литература есть у меня, и в случае надобности я с тобой, конечно, поделюсь.
Прагматический подход Минервы к видовой принадлежности потенциального животного был единственно верным в обстоятельствах полной неопределенности. На полноту неопределенности отчасти указывал тот факт, что Минерва ни словом не обмолвилась о патронусе. С учетом ее упорства и любознательности мысль о том, что она могла к этому моменту уже каким-нибудь образом освоить эту технологию, была более чем правдоподобной. Однако о патронусе речь не заходила, несмотря на подтверждаемую лишь тенденцией, но, тем не менее, крайне расхожую идею об идентичности формы патронуса и анимагической формы. В сущности, полная неопределенность намного здоровее ложной определенности, ибо последняя чревата разочарованиями и проистекающей из них деморализацией.
- Ты права, анимагическая форма - это действительно, по большому счету, вопрос везения. Да, так вот, практическую литературу и советы практикующих анимагов мы тебе обеспечим. А сейчас скажи мне, пожалуйста, Минерва, насколько ясно ты представляешь себе, в чем разница между процессом, происходящим при трансфигурации человека в животное, и процессом трансформации анимага. Я спрашиваю, чтобы понять, какую теоретическую литературу тебе тоже стоит посмотреть.

Пиратскую реплику про отсутствие на совести Дамблдора незарегистрированной анимагии - а такие реплики склонны подвергать умы тщетным и тягостным терзаниям - Минерва выдержала с изумительным хладнокровием. Если ее ум и населили теперь смутные, неудобоваримые и неудовлетворимые подозрения, то это ни в малейшей степени не сказалось ни на ее манере, ни на интонациях, ни на выражении лица. Это сущая мелочь, но дорогого стоит.
Так или иначе, тема регистрации интересовала Минерву не в пример сильнее, чем аморфная конспирология.
- Мой источник уехал скорее из принципиальных соображений, чем  из-за какого-то конкретного страха перед последствиями регистрации. Видишь ли, когда регистрация уже в порядке вещей, она воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Решение стать анимагом ты в любом случае соотносишь с этим требованием. Но если сначала ничего такого не было, а потом в один прекрасный день оказывается, что ты теперь обязан ставить власти в известность насчет своего образа жизни... Многие восприняли это как совершенно неправомерное вторжение надзирательных органов в свои частные дела. А дальше все отреагировали по-разному. Кто-то всё же зарегистрировался, кто-то уехал, кто-то предпочел не делать ни того, ни другого.
А раз уж речь об этом зашла по инициативе самой Минервы, то можно и не откладывать вопросы амбивалентности на неопределенное будущее. Фокс, отведав печенья, умиротворяюще задремал у Дамблдора на плече, чаю у Минервы в чашке было достаточно, обстановка располагала.
- Представь себе, Минерва: допустим, ты интересуешься маггловской литературой, читаешь ее время от времени, и у тебя дома даже собралась небольшая библиотека. И вдруг откуда-то сверху спускается постановление, что все, кто читает маггловскую литературу, должны в течение трех месяцев встать на учет в министерстве, иначе им грозит суд, Азкабан и прочие радости жизни. Тебе бы не было от этого немного неуютно?
Рассказ Минервы про расхождения между каталогом и наличным составом библиотеки подтверждал наличие проблемы и  наводил на мысль о ее системном характере. Обсуждать с Минервой на этом этапе здесь было нечего. Это, скорее, тема для переговоров с директором.
- Понятно. Странно. Будем разбираться с библиотекой.
В ответ на вопрос о различиях между трансфигурацией человека и анимагией Минерва начала воспроизводить расхожую описательную сводку наблюдаемых явлений. Дамблдор отхлебнул чаю, энергично кивнул, чтобы Минерва продолжала говорить, встал с места (феникс, продолжая дремать, шевельнул крылом и надежнее вцепился в мантию когтями) и направился к шкафу с книгами. На этом этапе Минерве стоит получить более последовательную и фундаментальную основу, с помощью которой она сможет воспринимать и усваивать свой практический опыт. И для этого ей очень бы не помешало ознакомиться со структурной классификацией трансформаций - где-то здесь был хороший обзор теорий. Вот он. Рядом оказался задачник по трансфигурации, задания из которого, по причине практической ориентации школьных программы, на занятиях почти не фигурировали. Разве что самые простые в порядке общего введения в тему. Неудивительно, что этот задачник за массовой ненадобностью не переиздавался с двадцать второго года. Задачи в этом издании состояли в том, чтобы на основании известных (и не только известных, в зависимости от уровня) формул вычислить для заданных параметров результат того или иного преобразования. Вырабатывают полезную привычку думать, прежде чем действовать, и учитывать разные условия, в том числе неочевидные. Дамблдор извлек из шкафа задачник и монографию с обзором и вернулся к столу.
А вот и патронус.
- Об этом я тоже надеюсь прочитать в твоем исследовании, - Дамблдор сел на свое место, положил книги ближе к Минерве, потом погладил спящего феникса. - Здравый смысл и практический опыт подсказывают, что тонкая материя патронуса менее инертна, чем материя физического тела. Исходя из этого можно предположить, что принципиальное изменение анимагической формы, в отличие от формы патронуса, невозможно. Это косвенно подтверждается тем, что случаи изменения анимагической формы, насколько мне известно, нигде не описаны. Но формального доказательства, которое бы подтверждало или опровергало эту гипотезу, нет. Вероятно, тебе предстоит это установить. Да, вот тебе пара книг. Здесь нет ничего специального про анимагию, но, думаю, они могут быть полезны. В общем школьном курсе ничего подобного нет, а тебе нужна некоторая систематизация. Ты можешь начать с этого, а я в это время свяжусь со своим источником. Кстати, его зовут Габриэла Сайм.

У Минервы была подкупающая (продажного собеседника, конечно) живость восприятия. Осознанно или автоматически, она старалась слушать  непосредственно то, что ей говорят, а не то, что она хотела бы или готовилась услышать. Дано далеко не каждому, тем более в таком юном возрасте. Сейчас она со всей присущей ей энергичностью сразу начала моделировать ситуацию на основании полученных данных.
- Да, я согласен, что такая мгновенная эмиграция больше похожа на демарш, чем на самозащиту. Но здесь уже вопрос темперамента.
Минерва продолжала нащупывать прорехи в созданной модели. Судя по ее вопросам, модель пока не обладала должной гибкостью и не учитывала многих факторов.
- Ты действительно думаешь, что, когда не было обязательной регистрации, ни у кого не было соблазна держать свои умения в секрете? И отнюдь не из каких-нибудь криминальных соображений. У меня, к примеру, был приятель, ныне, увы, уже покойный, который использовал анимагию, чтобы подслушивать, что о нем говорят в обществе за его спиной. Было у него такое своеобразное увлечение. О том, что он анимаг, я узнал по чистой случайности, но вообще, как он мне потом рассказал, он это тщательно скрывал даже от ближайших друзей и родственников. О тех, кто овладел анимагией специально ради того, чтобы заниматься нелегальной деятельностью, я даже не говорю. Мы ведь обсуждали именно добропорядочных граждан.
Предложенная литература, казалось, несколько разочаровала Минерву. Может быть, она рассчитывала сразу получить нечто специализированное и практическое. Но давать ей практические источники наобум, не будучи анимагом и не зная, какие именно практические рекомендации следует, не раздумывая, игнорировать на начальных этапах, было бы верхом безответственности. К сожалению, любой учебный процесс предполагает фрустрацию, причем не только от прямого столкновения с трудностью в усвоении нового, но и от того, что не все инструменты доступны сразу. С другой стороны, вероятно, действительно показалось. Минерва со свойственным ей хладнокровием заметила только, чтозаклинанин патронусом пока не освоила.
- Но собираешься освоить в обозримом будущем, я полагаю. Или уже осваиваешь?
Реплика об успехах и проблемах наводила на мысль, что Минерва всё же вынашивала план начать анимагическую практику без компетентного руководства. Или, вероятно, считала, что для начала достаточно компетенции Дамблдора.
- Еще до того как возникнут проблемы или появятся успехи, я надеюсь узнать у нее, с чего, по ее мнению, лучше начинать и, главное, чего лучше не делать. Думаю, она не будет тянуть с ответом. А превращается она в летучую мышь. Кстати, умеет при желании делать это очень зрелищно. Еще чаю, Минерва?

Прежде всего, поздравляю вас с завершением очередной стадии вашего исследования. Судя по недавней публикации, эксперименты по частичной трансфигурации Haliotis asinina и Haliotis corrugata завершены и дали блестящие результаты. Между тем, у меня к вам большая просьба.
- Только ограниченное время. В случае пребывания, если я не ошибаюсь, дольше недели, настоятельно рекомендуется поставить органы в известность. Кроме того, этот пункт постоянно меняется по степени настоятельности и продолжительности срока без регистрации.
Резистентна к фрустрации и въедлива настолько, что вы, скорее всего, найдете общий язык. Тонкость в том, что ее интерес удачно пришелся на выпускной год в школе и сейчас преимущественно направлен в прикладное русло. Но уверен, что фундаментальная сторона дела имеет все шансы ее увлечь, как только она получит достаточно пищи к размышлениям.
Патронус, значит, в дополнение ко всему прочему. В помещении Дуэльного клуба. Спецфика заданного вопроса была в том, что он носил скорее уведомительный характер и был задан в ходе разговора, имевшего вполне конкретные цели, и если бы не этот разговор, то, вероятно, никогда не был бы задан, потому что обычно пустыми, но общедоступными помещениями в замке пользоваться никогда не возбранялось.
- Да, конечно, дуэльный зал в твоем распоряжении, - тут Дамблдор одарил Минерву долгим внимательным взглядом, как бы намекавшим на то, что разговор о распределении ресурсов на выпускном курсе уже имел место, поэтому повторять его нет смысла, но он, Дамблдор, очень рассчитывает на Минервино понимание, благоразумие и осмотрительность, в наличии коих, впрочем, он ни в малейшей мере не сомневается.
Как бы в ответ на эту молчаливую реплику Минерва дала понять, что она всецело осознает важность пункта о том, чего делать не надо, и это было вполне уместным ответом. В любом случае, этот момент был немного неоднозначен. Сайм была действительно выдающимся знатоком своего дела, но ее страсть к экспериментам могла иной раз оборачиваться стихийностью, граничащей со злоупотреблениями. Если бы вы согласились время от времени помогать ей советами, я был бы вам очень признателен. Компетентное руководство... - министерский канцеляризм; пожалуй, для Сайм лучше употребить что-нибудь менее шаблонное, но в том же духе, разумеется, - особенно в случае с такими живыми умами важно не только как  информирование, но и как дисциплинирующий фактор.
- Биоритмы? Хорошо, с этого я и начну. Минерва, скажи, пожалуйста, почему именно аврорат?

Разговор, кажется, оказался для Минервы полезным уже потому, что в итоге она начала осознавать наличие связей между умопостигаемой сферой и внешним регулированием, к которому она собиралась в обозримом будущем приобщиться на правах исполнительницы. Это осознание было правильным как с практической точки зрения, так и в более общем смысле: когда будущая профессия предполагает обязанности по принуждению к соблюдению законов, стоит внимательнее присмотреться к тому, не вызывают ли некоторые из этих законов заведомого отторжения.
Вопрос об аврорате вызвал паузу в разговоре. Такие вопросы могут казаться неприятными и недостаточно тактичными, потому что отвечать на них чаще всего действительно трудно, а в тех случаях, когда их задает человек, наделенный авторитетом и властью, отказывать ему в ответе бывает неловко. Но они же и необходимы, потому что формулирование и проговаривание вещей, даже когда они изнутри кажутся совершенно очевидными и убедительными, может быть дать дополнительный угол зрения, уточняющий картину и испытывающий ее на прочность.
Начало Минервиного ответа было предсказуемым. Люди в ее обстоятельствах - когда способности существенно превосходят социальные возможности - чаще всего, к сожалению, вынуждены руководствоваться методом исключения. Это  связано с тем, что, с одной стороны, они могут позволить себе выбор, а с другой стороны, не допускают буйства фантазии, которая бы, вероятно, предложила им сферу деятельности, не приносящую дохода, но позволяющую наилучшим образом следовать своим интересам. Или, что хуже, они неверно оценивают востребованность своих способностей и претендуют на заведомо более скромные позиции, чем следовало бы.
Затем, правда, Минерва упомянула в качестве значимого фактора риск, и картина усложнилась. Если она считала, что от хорошей работы, помимо увлекательности, требуются еще и регулярные поставки адреналина, причем в самом непосредственном формате, это существенно сужало спектр возможостей. По крайней мере, роль ученого-теоретика при таком подходе, скорее всего, не представляла собой ничего вдохновляющего. Правда, опять же, здесь была отчасти проблема осознанного препятствования полету фантазии. Минерва ведь выбирала из ограниченного списка известных профессий, тогда как в действительности профессиональная классификация деятельности - это всего лишь организационная условность. При необходимости всегда можно создать себе индивидуальный набор интересующих специализаций, которые будут применимы сразу в нескольких областях. Впрочем, обсуждение таких материй с человеком, у которого пока полностью отсутствует опыт профессиональной интеграции, можно лишь номинально.
- Ну, допустим, постоянного самосовершенствования требуют и многие другие профессии. Но, мне кажется, я понял, что тебя привлекает. Ты хочешь, чтобы твоя работа, с одной стороны, была требовательной, а с другой стороны, динамичной. И при этом, чтобы она была осмысленной, с этической точки зрения. Почему я спросил? Не для того, чтобы тебя отговаривать, конечно. Мне стало любопытно. Ты человек способный и деятельный. Очевидно, что у тебя есть возможность выбирать. Всегда интересно, на каких основаниях люди делают выбор. Я только хотел бы передать тебе мысль, что возможностей на самом деле гораздо больше,  чем тебе, вероятно, кажется. Они не всегда очевидны, но даже если просто знать об их существовании, то их можно вовремя заметить. Да, кстати, Минерва. Представь себе, что в какой-то момент ты, будучи аврором, обнаруживаешь, что кардинально несогласна с тем порядком, который тебе приходится поддерживать. Что бы ты тогда сделала?

- Ты очень права, Минерва, в том, что проводишь точную границу между областью известного и областью допущений. Я спросил потому, что ты сама выделила поддержание порядка как один из решающих факторов. Но порядок ведь - это всегда вещь относительная. Порядок у тебя в комнате зависит от того, как ты лично понимаешь порядок. Порядок в обществе - это продукт сложных компромиссов между самыми разными силами и игроками. Где-то в глубине души он, конечно, учитывает некоторые базовые общественные представления о должном и справедливом, но фактическое выражение, помимо этики, учитывает и интересы тех, у кого есть власть. Думаю, ты это понимаешь. Соответственно, мне стало интересно, как ты (гипотетически) относишься к ситуации, когда ты, в первую очередь, инструмент для поддержания порядка, созданного не тобой.
С другой стороны, даже если аврорат. В сущности, в аврорате нет ничего плохого, как и в любом другом институте, который может выступить в качестве места для передержки ценного кадра до того момента, когда появится возможность включить его в действие. Вопрос, в конечном счете, не в институте, а в лояльности и в понимании своих возможностей, ограничений и ресурсов. А это, в свою очередь, формируется как раз в нежном возрасте, на уровне таких вот чаепитий и неформального взаимодействия.
- Да, конечно, сталкивался. И с непониманием, и с открытым противостоянием, и со скрытым сопротивлением тоже. Заканчивалось по-разному. Здесь всё зависит от трех факторов. Во-первых, нужно хорошо представлять себе свою исходную позицию относительно прочих, чтобы понимать, где точки пересечения, а где противоречия, в чем ты можешь пойти на уступки, а в чем это абсолютно недопустимо. Во-вторых, нужно исходить из того, что настоять на своей позиции в чистом виде едва ли удастся. В итоге будет - как ты и сказала - компромисс с теми или иными сторонами. Главное, чтобы компромисс был приемлемым. В-третьих, нужно знать других участников процесса и понимать их интересы и мотивации. Тогда есть возможность в каждом конкретном случае заручаться поддержкой тех, кто по той или иной причине решит, что ему это полезно. Но у меня немного другая ситуация: я скорее отношусь к той группе людей, которая вырабатывает порядок, а ты собираешься вступить в число тех, кто должен этот уже порядок приводить в исполнение.
Хотя, конечно, когда среди законотворцев есть люди, с которыми ты находишься в доверительных и неформальных отношениях, это дает некоторые возможности для неформального же, но эффективного воздействия. Но как раз это произносить вслух совершенно необязательно, так как, во-первых, это закономерно следует из сказанного, а во-вторых, о понимании этого в какой-то мере свидетельствует заданный Минервой вопрос. Неформальность рождается из чаепитий. Доверие - из разговоров за этими чаепитиями. Таких разговоров, которые, с одной стороны, оставляют у собеседников чувство удовлетворенности, а с другой стороны, слегка нарушают личные границы. Дамблдор подлил себе чаю, феникс во сне издал невнятное клокотание.
- Тяжелые времена сейчас переживают магглы. Ты ведь с этим столкнулась почти напрямую, не так ли, Минерва?

С одной стороны, люди как инструменты, с другой стороны, абстрактная система как сущность, обладающая собственной волей к некоему абсолютному развитию, противопоставляемому абсолютной же деградации. Почти как абсолютный эпикурейский верх, с которого элементы бесконечно сыпятся в направлении абсолютного низа. С третьей стороны, инструменты, обладающие пусть и относительной, но всё же свободой воли, за счет чего и воплощается эта воля к развитию. Это нормально: любой уважающий себя человек в какой-то момент так или иначе должен опробовать натурфилософские методы.
Дамблдор доброжелательно улыбнулся и кивнул. На этом этапе тему амбивалентности и относительности правоприменения можно было считать временно закрытой: теперь нужно было предоставить Минерве время для самостоятельной обработки тех моментов, которые, по всей видимости, были для нее новыми.
А вот тема магглов и их бедствий была очень насущной: Минерва, судя по тому, какой решительный у нее стал вид, принимала эти вещи близко к сердцу. Дамблдор слегка нахмурился и подался вперед, выражая сопереживание, и одновременно отхлебнул чаю, как бы намекая, что непосредственная ситуация по-прежнему остается штатной.
- Даже так. Ты сомневалась, стоит ли тебе приезжать в этом году в Хогвартс? Не могла бы ты рассказать чуть подробнее, с чем именно ты столкнулась, Минерва? Я, конечно, читаю сводки, но мне интересно твое личное впечатление.
Личных впечатлений слишком много не бывает. Особенно впечатлений, исходящих от людей, которые хорошо адаптированы как среди магглов, так и среди магов. И особенно от людей, которым есть основания доверять - с одной стороны, по причине их наблюдательности, с другой стороны, по причине их молодости. Последнее важно постольку, поскольку восприятие таких людей едва ли успело обрасти коростой из старых стереотипов, а общее отношение к миру заведомо более открытое, чем у тех, кто старше и опытнее, что побуждает их делиться этими впечатлениями.
Кроме того, именно в случае с Минервой было интересно, насколько она информирована о текущих событиях в маггловском мире, с тех пор как она отбыла в школу. Велика вероятность, что любящие родственники, зная ее характер и отношение к войне, не спешат делиться с ней последними известиями. А может быть, наоборот, делятся, чтобы у ее оставалось ощущение причастности к событиям и не было лишнего соблазна устроить себе причастность своими методами. Сейчас был как раз удобный случай проверить. Новости о начавшейся прошлой ночью бомбежке Лондона, переполняющие маггловскую прессу, еще не успели попасть в прессу магическую, поэтому если Минерве об этом уже известно, значит любящие родственники всё-таки делятся. Или, что, впрочем, менее вероятно, у нее есть иные источники информации.

Отредактировано Albus Dumbledore (2016-03-21 20:50:19)

Разговор выходил очень плодотворным. Выяснилось, что Минерва, только что, казалось бы, поставленная в тупик упоминанием о не совсем конформной, с точки зрения закона, анимагии, сама вполне имела претензии к законодательству, просто по другой линии. Еще немного рефлексии, и она научится обращаться с условностями именно так, как нужно.
Дамблдор, слушая Минерву, поощряюще кивал. Всегда приятно посмотреть на человека, который не мелочится и выбирает для атаки что-нибудь краеугольное. Ну хорошо, приятно не совсем всегда, а только в тех случаях, когда человек занимается этим в познавательных целях, а не в порядке демонстрации своего непроходимого невежества.
- Не совсем так, Минерва, многие маги вынуждены появляться на маггловских территориях, и войну там не заметить нельзя. Я не говорю о перебоях в снабжении, пусть пока и не очень чувствительных, которые тоже уже вполне заметны. Хотя, конечно, стали заметны с некоторой задержкой относительно начала войны. И, я полагаю, в описанной тобой ситуации может естественным образом возникнуть противоречие между законопослушностью и желанием помочь своим близким. Правда, здесь имеет смысл подумать о том, нет ли возможности как-то поучаствовать в происходящем, не нарушая закона. И ты, конечно, об этом задумывалась, правильно?
Ну да, простейший способ не нарушать закон - это переделать его. Например, разгромить общественно-законодательное чудо в виде Статута, который исправно поддерживает мир в состоянии гибкой и прочной стабильности последние несколько сотен лет. И конечно, именно теперь настало время его модифицировать. Минерва явно увлеклась этой темой и потом резко оборвала свою речь.
- Да, ты права, закон, который массово нарушается, - уже не закон. Вероятно, со временем обстоятельства сложатся так, что в Статуте вообще не будет нужды: всё может быть. Но до сих пор удивительным свойством Статута было именно то, что его массово соблюдают. Хотя, учитывая его глобальный масштаб, поводов и возможностей его нарушить, как ты сама сказала, было предостаточно. И это значит, что его поддерживает не только принуждающая сила закона, но и непосредственное массовое ощущение, что его устранение в пределе грозит катастрофой еще более страшной, чем те ситуации, где его наличие кажется обременительным. Но допустим. Что, по-твоему, следовало бы предпринять?
Интересно было то, что Минерва, судя по направлению ее рассуждений, была очень недалека от активизма. Еще немного, и она вполне могла бы перейти к организации своих школьных единомышленников (а за лето их число, несомненно, возросло) для стратегического воплощения этих идей. Или уже перешла. Нет, не перешла, иначе она сейчас не делилась бы так непосредственно своими соображениями с представителем школьной иерархии. То, что она ими делилась, было ценно.
- Я понимаю, Минерва, у тебя был непростой выбор. И я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Уверен, что не ты одна сомневалась, стоит ли приезжать в этом году в школу. Так ведь? Ты наверняка обсуждала это со своими друзьями. Я хочу, чтобы ты знала, что магический мир далеко не так безразличен к тому, что происходит у магглов, как тебе, может быть, кажется. Но действовать нам приходится очень осторожно, чтобы не навредить.
И да, о бомбежке Минерва знала.

Отредактировано Albus Dumbledore (2016-03-27 16:42:02)

Нет, аврорат, строго говоря, - это  очень неплохо. Учитывая нынешние обстоятельства и Минервино умонастроение, это намного лучше, чем деятельность, требующая долгого ожидания результатов. Не говоря уже о том, что чем больше таких людей в аврорате, тем всем спокойнее.
- Совершенно верно, Минерва. Любой закон - это ведь, в конечном счете, сильное обобщение. Отсюда и размытость формулировок, как ты выразилась. Закон не может предусмотреть все жизненные ситуации, иначе он бы перестал быть законом. Достаточно того, что под него подпадает большинство возможных ситуаций. А суд уже должен разбираться в том, как расценить конкретные действия в конкретной ситуации относительно законодательной абстракции. То есть фактически суд - это такое соревнование в убедительности интерпретаций. Поэтому да, размытость формулировок - это именно то, что позволяет делать правильный выбор в каждом случае.
А вот и политика. Дамблдор наклонил голову несколько набок*.
- Политики? А какого рода предвзятость ты сейчас имеешь в виду? Кстати, ты ведь, кажется, дружила с Нобби Личем. Вы  продолжаете общаться?
Мир, действительно, всё еще не рухнул, и что удерживает его в этом нерушимом состоянии, достоверно знали только колумнисты-аналитики в прессе, которые, впрочем, с беззаботной регулярностью меняли свое мнение. Остальные только смутно догадывались, что если он пока не демонстрирует признаков апокалипсиса (а он не демонстрировал), то лучше не совершать резких движений без лишних поводов. Не все, конечно. Среди них встречались те, у которых душа просит праздника и резких движений, но это всё в пределах допустимой погрешности.
- Да, конечно, и инерция тоже. Но инерция - это часто дополнительный сдерживающий фактор против резких движений. То есть своего рода предохранитель. Не всегда. Но часто. Я согласен, что человеческая жизнь неизмеримо дороже сохранения какой-нибудь отвлеченной тайны. Но проблема в том, что иногда сохранение одной тайны - это залог сохранения многих жизней. Что ты об этом думаешь?
Они говорили, чтобы поддержать. Естественно. Судя по Минервиному тону, впрочем, никаких практических планов они не выстроили. Пока. В конце концов, год только начинается. Хотя есть вероятность, что через некоторое время их непосредственные впечатления от военного лета в маггловской среде сгладятся, а вместо этого будут гораздо более живые впечатления от актуальных событий в школе.
- Что делается? В основном то, о чем мы с тобой только что говорили. То, что по сути не нарушает закон, даже если не совсем недвусмысленно вписывается в его букву. И то, что позволяет спасти максимальное количество маггловских жизней при тех скромных ресурсах, которыми мы располагаем. Мы не можем установить над Лондоном магический щит и снабдить всех нуждающихся костеростом. Но мы можем, во-первых, защищать магглов от воздействия враждебных магических сил. А во-вторых, помогать им узнавать о некоторых вещах заранее, чтобы они успевали к этому лучше подготовиться. С этим они и сами неплохо справляются, но если у нас есть возможность сделать свой вклад, мы его делаем.

Отредактировано Albus Dumbledore (2016-03-31 18:33:00)

Да, источник политического просвещения был довольно очевиден. Не то чтобы до идеи о предвзятости по отношению ко всему, что начинается с "маггл-", Минерва не могла дойти самостоятельно, но критический аппарат, к которому она так естественно обратилась, отвечая на вопрос, был уж очень характерным. Это, в свою очередь, значит, что ее почти активистская позиция имеет вполне актуальную подоплеку и что она, скорее всего, в ближайшее время, как только появится возможность, ринется нести свет миру. Это, в сущности, хорошо, если только она не будет делать вопиющих глупостей. А она не будет. Во-первых, она сама при всей своей увлеченности в норме далека от безрассудства. Во-вторых она будет под присмотром. Но каков размах политического прогноза!
- А, я понял, о чем ты. Да, предвзятость, конечно, есть. И в вопрос политики это может перерасти. Но пока трудно сказать, какой именно политики. И главное, в какой части этой политики окажешься ты, - Дамблдор улыбнулся. - А Нобби, кажется, действительно очень интересный человек.
У Минервы была ярко выраженная способность заводить друзей старше себя и общаться с ними на равных. Это "на равных" она, кстати, продемонстрировала едва ли не в первый день своего появления в школе и с тех пор сохраняла последовательность. Теперь она была на последнем курсе, и многие ее друзья уже закончили школу. Занятная получилась конфигурация. Обычно первичные системы взаимодействия складываются среди однокурсников, а потом наслаиваются друг на друга и выстраивают вторичные связи. А Минерва, выходит, с самого начала оказалась связующим звеном между несколькими слоями.
- Так. Вот тут не совсем понятно. Я ведь говорил о сохранении тайны, а ты мне возражаешь, приводя в пример как раз такие случаи, в которых тайна де-факто сохраняется. Наверно, ты имеешь в виду, что такие случаи не надо и относить к нарушениям. Логически это так. Практически это было бы понижением барьера, которое бы могло привести к непредсказуемым последствиям. Прежде всего, странность определяется редкостью, а если официально разрешить вмешательство, то странность перестанет быть странностью, и магглы об этом заговорят. Но это частности. Допустим, ты столкнулась с ситуацией, в которой ты уверена, что твое вмешательство останется незамеченным. Что-то мне подсказывает, что ты этой ситуацией захочешь воспользоваться и, может быть, даже воспользуешься, о чем никто не узнает. Точно так же, как ты бы в мешалась, если бы официального запрета не было. А вне таких ситуаций ты просто будешь стараться не нарушать секретность. Так будут поступать и многие другие. Но наверняка будут и маги, гораздо менее ответственные или более импульсивные. Которые как раз в случае хотя бы небольшого послабления будут вмешиваться, не только когда есть угроза жизни, но и когда нужно помочь по хозяйству или поднять настроение. И тут неизбежно начнутся большие проблемы.
Теперь Минерве, кажется, начали открываться новые горизонты, что иногда бывает очень уместно. С одной стороны, это первый шаг к тому, чтобы не увлекаться ненужной самодеятельностью. С другой стороны, это перспектива настоящей интеграции в работу.
- Да, конечно, делается. И я надеюсь, что в скором времени ты сможешь принять в этом участие. Враждебные магические силы, скажем так, фокусируются на континенте, - при слове "фокусируются" феникс встряхнулся и переступил с лапы на лапу. - Но не настолько, чтобы время от времени не пытаться прощупывать почву здесь.

Отредактировано Albus Dumbledore (2016-04-15 11:06:31)

Тема политики действовала на Минерву как-то сковывающе. Как будто она опасалась, что ее политическая позиция (а она, несомненно у нее есть, даже если не совсем ее собственная) встретит у собеседника заведомое непонимание или чувствовала себя недостаточно подготовленной, чтобы обсуждать ее с людьми, политические взгляды которых ей достоверно неизвестны. Впрочем, никакой необходимости в том, чтобы вдаваться в эту тему прямо сейчас, не было. Общая тенденция была ясна и закономерна, а дальнейшую ее детализацию вполне можно было предоставить самой Минерве и ее единомышленникам.
- Достойная позиция.
Хотя нет, не вся политика. Например, тема противоречий в законодательстве была куда более благодатной почвой для умозаключений.
- Согласен, тут есть к чему стремиться и что уточнять. И думаю, что в какой-то момент различие так или иначе будет оговорено. Но это, не в последнюю очередь, вопрос времени. Как ты понимаешь, на пути к всеобщему благоденствию стоит, среди прочего, большая бюрократия. И у такого положения дел есть свои достоинства. Война - это, конечно, угроза. Но это же и экстренные обстоятельства, в которых можно наломать много дров, если действовать слишком быстро и недостаточно аккуратно.
Полемика могла продолжаться еще долго, но ее главный и очень обнадеживающий итог был уже очевиден. Минерва с готовностью поддерживала диалог в абстрактных терминах и при этом виртуозно и явно осознанно игнорировала конкретизирующие моменты. Не было ни малейших сомнений в том, что она при случае без колебаний нарушит закон. Но любые реплики на эту тему она методично обходила, как будто их не слышала. Из каких соображений она так поступала, было не особенно важно. Важно то, что она это делала, и делала хорошо.
- На участие в том, к чему у тебя будет заинтересованность, естественно. Видишь ли, Минерва, о таких вещах очень трудно говорить гипотетически. И очень трудно предсказать, какие навыки или способности могут быть полезны в какой-нибудь будущей ситуации. Это может быть и анимагия, и владение заклинанием патронуса, и какие-то еще навыки или возможности, которые ты получишь, например, в аврорате. Или что-нибудь совсем неожиданное. Сейчас тебе нужно просто учиться. Ну и, конечно, не забывать про отдых, - последнюю фразу Дамблдор драматически произнес заговорщическим шепотом.
Нет ничего вреднее, чем перегрузить человека информацией. Это приводит к умственному несварению, в результате чего часть информации остается без внимания, а другая часть искажается до неузнаваемости или радикально отторгается. У любого диалога должна быть композиция. И композиция диалога, претендующего на продолжение, должна иметь открытый финал.
- Да, к сожалению, совсем не по наслышке, - Дамблдор посмотрел на большие настенные часы. - Кажется, я совсем тебя заболтал, Минерва. А тебе ведь пора идти.