Итак, все было готово. К чему? Конечно же к решительным действиям. Чтобы там не говорил юный Нотт несколько часов назад Личу сидеть сложа руки и смотреть, как разрушают его мир он не собирался. Маркус уже давно придумал этот не зимний план и начал воплощать его в действие. Сначала несколько небольших заметок с выступлений в Департаменте законодательства, чтобы отточить стиль, опробовать перо. Потом случайное (действительно случайное!) знакомство с милой и глупенькой журналистичкой из "Ежедневного пророка", и вот уже вторая заметка Маркуса выходит в печать под именем никому неизвестной Арлин Нэш. Почему не анонимно? Почему не псевдоним? Почему Нотт сам не пошел в редакцию, не воспользовался связями и положением, чтобы писать самому? Потому что проблема, которую юноша затрагивал была уж очень неоднозначна для магического сообщества - вопрос крови, прав и привилегий. Имя Нотт итак благодаря отцу уже навсегда связанно проблемой чистоты крови, к слову, отец тоже прославил семью благодаря писательским навыкам. В этом юный Маркус не хотел идти по столом родителя и предпочел славе хорошую маскировку - Арлин была достаточно глупа и наивна, чтобы поверит в романтические отношения между ними и с радостью выполняла любую просьбу Маркуса, особенно голову у ней снесло, когда ее (его) заметку взяли в номер, а когда на нее обратили внимание... О, Нотт прекрасно помнил то чувство, когда в коридоре Министерства он слышал, как люди обсуждали его мысли и его взгляды.
Совсем недавно Маркус выпустил еще одну не большую работу, которую так же хорошо приняли. В основном это был обзор одного из законодательных собраний этого сезона, однако с достаточно едкими комментариями, порой выворачивающее фразы дебатеров наизнанку. Юный Нотт был доволен собой и окончательно убедился, что вопреки всем известной поговорке, на детях природа отдыхает не всегда. И теперь когла юноша опробовал свои силы можно было за главное - за уничтожения врага, который становиться слишком популярным среди широких масс. Но чтобы кого-то уничтожить надо знать этого "кого-то", чтобы понимать куда и как бить, и Проведение было на стороне Маркуса - Норберт Лич сегодня сам пришел в Департамент к юноше за какими-то дурацкими выступлениями, где между молодыми людьми завязалась интересная беседа. Один Мерлин знает, насколько один из них поверил другому, но Маркус был уверен - это их не последняя встреча. Он сам поспособствует тому, чтобы она стала таковой.
Но что же привело юношу в дом к Лестрейнджам? И еще в такой час, когда любому понятно, что своего школьного друга Родерика Маркус дома не застанет? Признание... Да, всем хочется признания. И совет. Юный Нотт чувствовал, что у него получается, и быть может получается ни сколько не хуже, чем Темная Магия, который они занимались на досуге, но юноше необходимо было подтверждение, поддержка. Он хотел услышать, что его идея имеет место и будет полезна для сохранения старого порядка. Он хотел бы поговорить с отцом, но с каждым годом еще со школьных времен юный Нотт чувствовал, что отделяться от отца и тот уже не может разделить его идей. Но был еще один человек, которого Маркус достаточно долго знал и которого уважал...
- О, мистер Лестрейндж, добрый вечер, - юноша чуть поклонился, выражая свое уважение отцу друга. - Извините, что в такое время. Я почему-то надеялся, что застану Родни. Кажется, сегодня не мой день,- Маркус слегка виновато улыбнулся. Он совершенно не зная, как вывести на нужную ему тему, а говорит прямо не хотелось. Но тут как нельзя кстати на глаза попался свежий выпуск "Пророка". - Как Ваши успехи в новом семейном деле? Я слышал, издание вновь набирает былую популярность.

- На ужин… Да, буду рад составить Вам компанию. Спасибо за приглашение. Быть может, так я смогу переговорить со школьным другом, - Маркус немного растерянно улыбнулся, потому что сам не понял, зачем он принял это приглашение. Просто надо было что-то ответить, и ответить так, чтобы не услышать «тогда хорошо, буду рад новой встречи, Маркус», вот слова и сами вылетели. Юноша совершенно потерялся, он был абсолютно уверен в себе, своей идеи и в том, что у него действительно все получится, то сейчас в нем все сильнее зрело сомнение: куда он полез? Зачем? Оно ему нужно? А получится? И, пожалуй, последний вопрос волновал юного Нотта сильнее прочих. Говорят, на детях талантливых родителях природа отдыхает. Своего отца Маркус считал без преувеличения человеком выдающимся, так может быть он переоценивает себя, Просто хочет выглядеть в своих глазах хоть немного достойным его… Почему бы не спросить у родителя на прямую? Не поймёт, не оценит – слишком больно будет потом, а мистер Ленстрейндж уважаемый человек и знает Маркуса со школьной скамьи. С ним можно откровенно поговорить. Ему можно доверять. Во всяком случае, так хотелось думать Маркусу.
- Тогда Вас остаётся только поздравить – в Ваших руках оказалось опасное оружие, если его правильно использовать. Сейчас словом порой наносят смертельные удары, - разумеется, юноша говорил не о себе. В первую очередь он имел в виду Европейский опыт, который наглядно демонстрировал силу правильной пропаганды и правильных слов. Так почему бы не попробовать  здесь? В Британии живут такие же люди, которых можно убеждать и которыми можно управлять.
- В архиве Отдела Тайн пыльно и спокойно,- улыбнулся Маркус. – Ничего из ряда вон выходящего, чтобы Вам было интересно послушать. Гости у нас редки и обычно приходится возиться с бумажками, и вот их содержимое бывает любопытно. Но я все равно люблю больше читать старые свитки… Кстати, о гостях, буквально сегодня к нам заходил Норбер Лич, кажется, в «Пророке» писали о нем – уже достаточно видная фигура. Говорил будто на митинге, на который и приглашал,- Нотт еще раз усмехнулся, вспоминая недавний разговор с либералом -  все-таки интересная он личность, но не так просто Маркус сейчас заговорил о нем. Юноша надеялся так подвести Лестрейнджа к своим не давним работам – сначала послушать, как он их оценит, если внизу будет стоять имя неизвестной ему девочки.

Юноша благодарно кивнул и присел на предложенное ему место. Что это дань безупречным манерам любого представителя фамилии Ленстрейндж или же все-таки некая заинтересованность в госте и беседе, Маркус гадать не собирался только по тому, что придя к первому выводу, он  вряд ли сможет подвести разговор к интересующей его теме. Юный Нотт скорее предпочтёт увидеть на полке какую-то книги и проявить к ней сомнительный интерес, лишь бы избежать неловких разговоров. Почему-то чем дальше заходила эта беседа, чем больше Маркус уверял себя, что сейчас откроет свой маленький секрет, тем сильнее ему хотелось молчать. Только сейчас юноша начинал понимать, с какой теплотой и гордостью он относится к своей работе... А если его осмеют? Если они не на что не годятся? Конечно, вряд ли… Но вдруг?
- Спасибо, мой отец полностью увлечён работой так, что его едва хватает на нас, что же говорить о выходах в свет. Я рад видеть, как его увлекает его дело, но не могу переживать за его здоровье. Все-таки отдых необходим. – А что еще мог ответить Маркус? Что его отец стал нелюдим? Что иногда сам юноша не узнает свою семью? Нет, это дела семейные и не должны выходить из-за стен дом Ноттов.
А вот говорить об Элейн Маркусу не хотелось еще больше, чем о своем отце. Он был не глуп, и мог понять, что чтобы сейчас не говорил старший Лестрейндж, нельзя забывать, что эта бедная женщина вошла в чужой дом и будет придерживаться мнения супруга, потому что не найдёт здесь другой поддержки. И так же понимал, что чтобы не обидеть ни друга, ни его отца следует вежливо улыбнуться, кивнуть головой и сказать ничего незначащую фразу, вроде..
- Думаю, я могу понять, о чем Вы говорите. Ведь Флавия пока посвящает себя только работе в Министерстве, -«и сколько порой из-за этого бывает шума».- Правильное использование… События последних лет (особенно в Европе) показали, как СМИ может влиять на сознание людей. А такое популярное издание как «Пророк», которое читают и которому верят, с правильно расставленными акцентами вполне может диктовать, если Вам угодно, обществу его точку зрения. Во всяком случае, именно такое представление у меня складывается после достаточно длительного наблюдения за зарубежным опытом. Главное не ошибиться с методами. – Теперь голос Маркуса стал звучать куда увереннее, с лично-семейной темы, на которой так легко сделать неверный шаг, они перешли в стезю более менее изученную молодым человеком, о которой он не боялся говорить. Тем более юный Нотт сейчас был предельно честен, высказывая свое мнение, а правду  иногда бывает говорить проще, чем хорошую ложь. Особенно если собеседник в состоянии оценить эту правду и может либо согласится, либо достойно парировать, не опускаясь до примитивных оскорблений. А именно такого мнения Маркус был о Рэндале Лестрендже.
- Он слишком многословен,- «попросту болтлив». – И слишком любопытен. Хотя, наверное, это положительные качества для политика. – А увидев заинтересованность в глазах собеседника, стало говорить намного проще. Маркус немного расслабился, и речь его стала ровнее. – У нас во многом не сходятся мнения, однако, да, я обещал ему подумать над приглашением. А Ваших журналистов не устроит объяснение, что вовлеченности в политику требует моя работа? – Юноша слегка усмехнулся, вспоминая сегодняшнюю беседу с Личем. – Пусть некоторые и думают, что свою должность я не заслужил. Не правда ли какие странные порой бывают представления о равноправии? Я иногда посещал выступления мистера Лича в законотворческом Отделе (мой уровень доступа мне это позволяет) и при всей его убедительности многие его аргументы мне кажется непоследовательными и протворечивыми.

Семья, пожалуй, было последнее, о чем  сейчас хотелось беседовать Маркусу. Хотя нет… Лучше пусть они будут говорить о семье юноши, чем в разговоре вновь всплывёт имя Элейн, к которой юный Нотт по определению должен относиться холодно и выдержанно, только по тому, что Родерик недолюбливает свою мачеху. Ичувства друга Маркус понимал и относился к ним с уважением, потому что сам понимал, как порой раздражают разногласия дома и что такое нежелание возвращаться туда, к ним. Крайне не приятное чувство, стоит заметить.
- Если бы я знал, мистер Лестрейндж, то с удовольствием бы поделился с Вами этим знанием. Но, боюсь, что мой отец хочет удивить не только общество, но и свою семью.- Маркус вежливо, сдержано улыбнулся, вновь уходя от ответа. Все итак будет понятно, что юный Нотт не ладит с родителем, что в семье нет взаимопонимания. Да,  это итак было понятно, если бы Маркус мог найти поддержку дома, разве он пошел бы к отцу своего друга за его мнением и оценкой. Нет, ему бы вполне хотела мнения домашних и их одобрения. Юноша чувствовал, что его идея не плоха и имеет право на реализацию, но хотелось услышать подтверждение собственным мыслям и разучиться поддержкой, чтобы под чутким руководством воплотить задуманное на высшем уровне.
- Ей нравится ее работа, а это уже можно считать «не малым успехом». – Нотт чуть усмехнулся, вспоминая, как именно с этого начался разговор сегодня с Норбертом Личем. Может быть политик и был прав, что любимое дело – это уже «не мало», однако Маркус бы был рад, если бы в один прекрасный день Флавия заявила, что хочет замуж и согласна выйти за того, кого выберет ей мать. Может быть тогда, домой бы появилось желание возвращаться домой?
Впрочем, тема семьи себя исчерпала, и Рэндел вновь вернулся к политике. От Маркуса не ускользнуло, что мистера Лестрейнджа позабавили слова юноши о затраченном времени на изучение зарубежной прессы, но это нисколько не обидело юношу. Конечно, со своих лет, Маркус для Рэндела скорее всего представляет из себя совершеннейшего ребенка. Но это не значит, что дети не вырастают. Главное во время заметить перемены и позволить «детям» самим развиваться, иногда подсказывая, даже если они не хотят принимать вашу помощь. Но в этот вечер Нотт сам пришёл за помощью и надеялся ее получить.
- Соглашусь, это, правда, интересно, мистер Лестрейндж. И, пожалуй, самое интересное, как менялись тексты в газетах соответственно обществу. Ведь вначале это были не большие, но яркие заметки, которые отражали лишь некоторые постулаты будущего режима. Только те, которые бы смогла принять основная масса населения. Они объединяли одних, указывая им на другого врага и объясняя этим «врагом» все их бытовые беды. К слову, подобное можно усмотреть и в выступлениях мистера Лича, пусть он и упорно это отрицает. Отрицает, что видит «врагов» общества в чистокровных семьях, которые притесняют магглорожденных, а не в устройстве общества и законах, о чем пытается говорить. Ведь важно правильно расставить акценты, одно слово не на своём месте и смысл меняется. И, сколько его выступлений посещал, этот постулат, что чистокровные семьи не могут выполнять свой долг перед обществом и только разлагают его, хорошо прослеживается. И, скорее всего, именно он и запомнится массам, потому что он простой для понимания. А даже если я не прав, и не правильно понял или извратил мысли мистера Лича, то согласитесь, что сравнение его методов с теми, что использовались в Европе, может, оказать на его популярность обратный эффект. В этом еще одно преимущество прессы – это всего лишь мнение, которое может не советовать истине, но станет единственно верным, если в  него поверят. – Маркус чуть улыбнулся сам себе. Ему нравилась сама идея о том, чтобы развалить такую фигуру как Норбер Лич газетными заметками, и он понимал, что она возможна, потому что политик лицо публичное и должно отвечать за каждое свое слово, пусти и выхваченное из контекста.

Маркус благодарно кивнул на пожелания удачи своему отцу старшего Лестрейнджа и более не стал продолжать эту тему. Не стоит говорить лишние слова благодарности, так и пустые «я передам ему Ваши пожелания». К чему все это? Обоим собеседником понятно, что вряд ли юный Нотт будет посвящать отца друга в свои семейные проблемы. Маркус не особо любил, когда проблема взаимоотношения отцов и детей всплывала между ним и Родни, так что же говорить о внутренней  неловкости, которую он мог бы испытывать попробуй старший Лестрейндж узнать по подробнее, над чем же работает отец Маркуса.
«Потому что мне самому все это не нравится. Ни его отношения с матерью. Ни Флавия… Что с ней такое творится я, в принципе, отказываюсь понимать. Как можно убивать годы, будучи секретаршей в Министерстве. В чем смысл? Деньги ей не нужны, да, так их и не заработаешь. Флавия…» - к старшей сестре юный Нотт всегда относился с теплотой, вспоминая те минуты, когда именно она оказывалась рядом с маленьким мальчиком и помогала преодолеть очередной этап взросления и поднять чуть выше над прошлым собой. Поэтому Маркус старался уважать ее выбор и не лезть в ее жизнь, даже если это правило не распространялось на него, потому что потребовать от брата отчет во всех его делах до сих пор для Флавии было обычным делом. Точно так же Маркус уважал и своего сегодняшнего собеседника и его тактичность, с которой он прекратил расспросы юноши о его личных делах и сосредоточился именно на тех вопросах, ради которых Нотт и пришел к отцу друга.
«Если он ободрит… Если ему покажется, что у меня получается… Что можно это преобразовать во что-то большее… Если он одобрит»,- Маркус начинал чувствовать, как его снова охватывает волнение, с которым, однако, получалось совладать. Поэтому юноша смог чуть улыбнуться и ответить на любезное предложение хозяина дома.
- Благодарю. Я бы не отказался от чая, но не больше,-  выпивать не хотелось, а вот крепкий горячий уже классически английский напиток, по мнению юноши хорошо бы подошел для их будущего разговора. Как никак тема обязывает поддерживать лучшие традиции…
И, как показалось Нотту, его рассуждения о роли прессы в своевременном мире уже не вызвали со стороны старшего Лестрейнджа той усмешки, которую он старался скрыть несколько секунд назад, после слов Маркуса о том, что он достаточно долго изучал предмет его интереса. Заметил юноша и то, что фигура мистера Лича у старшего Лестрейнджа вызывает именно такие чувства, на которые и рассчитывал Нотт: понимание его возрастающего влияния, хорошо прикрытое сарказмом. Его тут могут понять… Могут оценить. Это воодушевляло, но пока не дан ответ на главные слова, заставляло нервничать.
- Нет. Пока нет. Но думаю, это дело времени. У него точно должны быть преданные союзники, иначе с его идеалами выходить на трибуну в массы небезопасно. Хотя я против такого решения проблемы: способ не красивый, и не эффективный. Насилием из мистера Лича можно будет сделать только маггловского героя. А вот компрометируя его перед его же кругом, мне кажется можно добиться куда большего.- Нотт чуть улыбнулся. Ну вот и кто может сказать, что он ошибается? Нет, Маркус был уверен в его словах есть смысл, ему только нужно одобрение и возможно помощь в реализации. Один никто не сможет быть успешен в борьбе за что-то или против кого-то. Всем нужны союзники, и желательно, чтобы эти союзники были сильными, мудрыми и влиятельными. И кто как не Рэндел Лестрейндж лучше всего подходит под это описание?
- Моя мысль, мистер Лестрейндж, нашла продолжение,- Маркус перевел взгляд на «Пророк»,  и чуть приподнял уголки губ. Юноша хотел было подать на нужной странице хозяину дома журнал, однако протянуть руку у него не получалось. Нотт замер в нерешительности. А может быть это все только глупые юношеские фантазии?

"Глупые фантазии",- раз за разом повторялось в мыслях у Нотта, пока он несколько отрешённо наблюдал за домовиком, исполняющим приказ своего хозяина и готовящим для гостя чай. Маркус болезненно воспринимал критику, особенно в тех вещах, в которых был уверен или в которые вложил душу. Он пытался себя подготовить к этому разговору, пытался подготовить себя к тому, что может быть осмеянным и вновь услышит о том, какой он еще ребенок. Но как бы юноша не понимал возможность того, что его не поймут или что его идея действительно не на что не годится, Маркус в глубине души знал, что осуждение старшего Лестрейнджа сейчас будет поводом к очередному срыву, ненависти к себе и самокопанию. Слишком многое для юного Нотта значили эти газетные заметки, слишком правильными казались собственные мысли. Он мог бы переварить легкую критику в адрес стиля или исполнения идеи, но не насмешку на мыслями, над способом борьбы с набирающим силу либеральным движением, который представлялся Маркусу эффективным.
- Благодарю,- юноша, чуть помедлив, взял свою чашку и сделал маленький глоток. Он не имел ничего против мяты (что старшему Лестрейнджу продемонстрировали сдержанной улыбкой) или других трав, хотя сам всегда предпочитал классический черный или серый чай. Особенно ничего против мяты Маркус не имел сейчас, когда все его мысли занимал вопрос об оценке своего труда. Хозяин дома явно не желал помогать юноше задать волнующий его вопрос, а тянуть Нотт больше не мог. Маркус отставил чай и потянулся за Пророком.
- Скорее всего именно так. Ему же надо посмотреть на тех, чьи права он пытается отстоять. Ему же надо понимать, как они относятся к ему и переменам, которые он предлагает. А в связи с этим встроить стратегию.- Маркус чуть улыбнулся своим словам - мистер Лич и стратегия виделись ему совершенно разными и несовместимыми вещами. Норберт показался Нотту человеку действующему без плана, но наитию и интуиции, и пока это давало свои плоды. Но только пока.
- Вы совершенно правы,- юноша медленно, страницу за страницей, перелистывал журнал. - Таких как мистер Лич был много. Но не будем забывать о времени, в которое живем мы. Оно способствует популярности идей... Равенства,- да это даже звучало абсурдно! - Даже факт того, что ему разрешили провести этот митинг и что его слушают и позволяют говорить, показывает, что сейчас "задушить" его не хотят, иначе бы это сделали давно.
Маркус замолчал. Он нашел нужную заметку за подписью никому не известной девушки, еще раз прошелся по ней взглядом и протянул журнал Рэндаллу.
- Я предложу Вам оценить ее исполнение,- на выдохе проговорил Нотт и ненавязчиво указал на нужную статью.

Маркус шел к старшему Лестрейнджу за продуктивной беседой и поддержкой, но, стоит признаться, он не ожидал, что их разговор выйдет на подобный уровень. От философских изречений о силе слова и роли прессы в современном обществе они перешли к вполне реальной личности, которая, чтобы не говорил хозяин дома, была сейчас слишком заметна на политический арене магической Британии. Заметна одним происхождением. Магглорожденный политик, которому дают слово высказывать свои, именно свои, а не продиктованные кем-то выше, идеи.
- Нет, я не это имел в виду. Я не совсем правильно выразил свои мысли,- хороший словесный оборот альтернативный "Вы меня не совсем правильно поняли". - Он хорошо понимает, о чем и о ком говорит. Верит в свои убеждения... Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление. Тут скорее именно выработка стратегии. Ведь мало заявить "мы хотим равенства", имя под этим в виду равноправие. Надо с чего-то начинать. Надо слушать и общаться со своим электоратом. И надо показывать серьезность своих намерений. Мне кажется, что именно эта цель митинга. Дать посмотреть на себя и послушать других, а так же заявить несогласным о своей решимости идти до конца. Ведь, согласитесь, одно дела выступать на трибуне Министерства, и совсем другое перед толпой. Это новый уровень, если хотите.
Нотт замолчал и сделал небольшой глоток чая, чтобы дать себе время обдумать все сказанное. Собственная речь ему показалось несколько не связной. Возможно из-за того, что Норберт Лич был ему не безынтересен как личность. Не смотря на все недостатки, так раздражавшие Маркуса во время их беседы, недостатки, магглорожденный политик производил впечатление знающего и увлекающегося, а люди, с которыми можно просто вести интересную беседу, соблюдая дистанцию и элементарную этику, всегда вызывали у юного Нотта как минимум интерес и желание продолжить разговор, а как максимум уважение.
- Безусловно, то, о чем Вы говорите справедливо. Но, думаю, что сейчас время на его стороне. Бум после громкой победы улегся, но все еще свежи воспоминания. В первые годы многие охотно слушают об ужасах, которые их обошли стороной, о героях, которых им навязывают, или пытаются наладить жизнь, разрушенную войной. И сейчас, когда та буря начинает идти на спад самое время, чтобы сново взволновать общество идеями, о которых могли бы долго молчать, если бы не война. Однако это всего лишь мое мнение,- Маркус говорил спокойно, размеренно. Он высказывал свое мнение и понимал, что его слушают, даже если не соглашаются. - Тогда не думаю, что был выбран удачный способ, чтобы мистер Лич замолчал сам собой. Если придут люди, готовые его слушать, он, я предположу, будет действовать активнее. А люди придут, как минимум из любопытства.
Старший Лестрейндж опускает взгляд на страницу журнала, который подал ему Маркус, и говорит фразу, которая вызывает у юного Нотта довольную улыбку. "Довольно высоко" - оценка, которую Маркус очень хотел, но не надеялся, услышать из уст хозяина дома. После этих слов юношу охватило приятное волнение. Он не без дарен, он может что-то сделать... Как-то повлиять. Он может писать. Значит не правда, что на детях талантливых родителей природа отдыхает? Теперь не терпелось изложить свой план и получить уже его оценку. Однако Маркус не позволяет себе больше, чем улыбка, и отвечать старшему Лестрейнджу тем же спокойным голосом, однако уже куда более уверенным.
- Каждому автору нравится свое творение, в котором он может не видеть порой очевидных изъянов. Но спасибо Вам за высокую оценку. Этот текст мой. И, как Вы понимаете, об этом знают пока только три человека: я, эта девочка и Вы. И мне бы хотелось, что так и оставалось.

Всего двух слов оказалось достаточно услышать для Маркуса из уст старшего Лестрейнджа, от которых в нем проявилась явная гордость за самого себя и проснулся еще больший энтузиазм работать в выбранном им направлении. А самое главное, что почувствовал молодой человек, после этой сдержанной похвалы хозяина дома, так это уверенность в себе, в правильности своего плана и возможности его реализации. Да, конечно, такая "борьба" с либералами для многих не больше, чем пустая трата времени или трусость, однако юный Нотт находил свой метод куда эффективнее, чем каждый раз хвататься за палочку. Информация... С ее помощью можно управлять миром, Маркус понимал это, а этот разговор с Рэндаллом Лестрейнджем, человеком, которого Нотт не плохо знал и уважал, только больше убеждал Маркуса - он прав, и его готовы поддерживать. А кто лучше чем Лестрейнджи могут помочь, когда дело касается политики, общественного мнения и прессы? Заручившись их поддержкой, продумав какую-то единую тактику тонкой,  пока не навязчивой, пропаганды - можно многого добиться. В глазах Маркуса сейчас был блеск воодушевления и решимости. Юный Нотт и не помнил, испытывал ли он когда-нибудь за двадцать лет подобную гордость от своего решения? Наверное, нет. Единственный, чье мнение о нем было важно для юноши, не мог понять своего сына, да и не пытался этого сделать. Ведь куда проще закрыться от мира в своем кабинете вместе с книгами? Подобные обидные мысли особенно часто посещали Маркуса в последнее время, но юноше никогда не приходило в голову мысль о том, что за его стремлением сделать что-то для Британии стоит тень отца и его упрямый характер, который просто не может позволить развиваться событиям без его прямого участия.
Маркус до конца дослушал речь хозяина дома и вновь не смог сдержать улыбку, хотя быстро опомнившись опустил глаза на чашку с чаем, что держал в руках, и сделал еще один глоток. После чего, помедлив буквально несколько секунд, юный Нотт отставил на стол чашку с еще оставшимся напитком и встал на ноги. Юноша сделал несколько шагов и развернулся лицом к Лестрейнджу. Маркус нервничал, и его прекрасно выдавали руки сцепленные в замок. Сейчас ему предстоит изложить весь свой план целиком и услышать его оценку. А фигура мистера Лича и другие прозвучавшие вопросы пока вполне могут остаться в стороне.
- Да, разумеется, мне бы хотелось писать еще, иначе бы я не пришел к Вам. Признаюсь, мистер Лестрейндж, мысли, которые я озвучу и которые начал воплощать, уже давно крутятся в моей голове. Но в настоящие время политика не та площадка, на которой можно просто крутится, время требует от нас более обдуманных действий - по этому мне нужно Ваше одобрение, как человека не безразличного к будущему магической Британии, опытного и мыслящего (не подумайте, это не пустая лесть). Моя идея проста и не нова - сложность вызывало только исполнение. Суть в том, чтобы используя прессу развенчать фигуру мистера Лича и извратить его мысли. Фразы, вырванные из контекста, перевернутый смысл его слов, компания или места не подобающие для лидера либерального движения - все это подрывает репутацию. Я могу слушать его выступления в Департаменте, но этого мало. Куда проще открыться в личной беседе и сегодня, случайно, такая беседа состоялась. Конечно, ничего важного мне не доверили, однако будет вторая встреча, а потом и третья. Главное, что мне нужно это быть заинтересованным и готовым его слушать, думаю, у меня получится. - Маркус на секунду замолчал, давая себе передышку, однако вскоре заговорил в новь. - Далее Пророк. Мне нужна была проба пера, чтобы проверить могу ли я хоть что-нибудь, прежде чем идти к Вам... И как Вы сами ответили, у меня вполне получается не плохой текст. Думаю, понятно, почему я не хотел публиковаться под своей фамилией, анонимно тоже плохо - одна фраза мистера Лича "мой противник меня боится, поэтому и прячется", и все, можно больше ничего не писать. Поэтому эта девочка... Тоже случайность. Но какая! Милая внешне, достаточно глупа, но знает свое место: она будет молчать и улыбаться, чтобы ее печатали. Тем более возраст и статус крови (она полукровка), опять сыграет нам на руку. Полукровок большенство к "своей" они будут верить охотнее, чем мне или мистеру Личу. А возраст... Молодое поколение не хочет перемен. Да, все эти мои мысли имеют много изъянов и несколько не структурированны, но за этим я и пришел к Вам. Имеет ли это все смысл? В чем ошибки? На что обратить внимание? - Нотт замолчал и отвел в сторону взгляд. Он был взволнован. Сейчас много мыслей роилось в его голове, но сама своя речь ему показалась нелепой и незаконченной, поэтому он продолжил говорить, но на этот раз гораздо тише и медленнее чем раньше. - На митинг, да, я хотел бы пойти. Но инкогнито. Правда не только из за любопытства. Разве можно будет упомянуть в очередной заметке это событие?

Рэндалл встал со своего места, подошел к двери, запер ее и попросил их не беспокоить. Все это еще больше убеждало юного Нотта, что старший Лестрейндж серьезно отнесся к его предложению и готов к конструктивному разговору и реальным действиям. Было приятно, но и очень волнительно, ведь изъяны есть, нельзя все предусмотреть и просчитать, а так хотелось бы... Маркус сделал несколько быстрых шагов и вновь сел в кресло, которое ему предложили ранее. В голове у юноши крутились обрывки своей не очень связной речи, и Нотт начинал переживать правильно ли его понял мистер Лестрейндж. Хотя это были всего лишь нервы. Маркус долго обдумывал свои шаги, не раз представлял себе этот разговор и никогда не был уверен, что его смогут до конца понять, что его мысли действительно верны и имеют право не только на существование, но и на реализацию. Нотт смел только на это надеяться, и как приятно когда надежды сбываются. Какую гордость и уверенность в себе придают слова одобрения из уст уважаемого человека. Теперь у Маркуса появился стимул работать еще качественнее, хотя бы чтобы больше не улавливать намеки на насмешку, пусть и вызванные исключительно возрастом собеседника, в глазах хозяина дома, которые юноша заметил в самом начале их разговора.
- Да-да, именно так, хорошо. "Статьи Арлин Нэш". Я вынужден настаивать на анонимности, хотя бы по тому, что фамилия Нотт стоящая под статье защищающей чистокровные семьи и сложившийся порядок никого не удивит, да и в серьез прислушаться не заставит, как бы не была написана сама заметка.- Хотя с последним Маркус немного лукавил, правда делал это не специально. В свое время труд его отца о чистокровных семьях всполошил общественность и даже сейчас о нем не забыли. И хотя Справочник публиковался анонимно слухи справедливо утверждают об его авторе. Разве юный Нотт смог бы произвести своими статейками фурор больший, чем его отец несколько лет назад? Конечно, нет. Поэтому куда лучше "прятаться" за чужим именем.
- Я буду стараться Вас не разочаровать, мистер Лестрейндж, если Вы доверите мне эту работу. Вы правы, когда отмечаете мою мотивацию. Для меня это не возможность заработать, а возможность повлиять на общество (чуть ли не долг, если хотите), что в нынешнее неспокойное время это необходимо. Им нужно показывать противоположное мнение и нужно заставлять в него верить. Я специально не сразу пошел прямо к Вам, а сначала воспользовался своим знакомством с мисс Нэш, чтобы опубликоваться - хотелось видеть реакцию людей (будет ли она?). И только получив на этой стадии удовлетворительный результат пришел к Вам. - Маркус предпочел сейчас не заострять внимание хозяина дома на том, как изменились его слова с начала их беседы. Сначала журнал принадлежал лишь жене и старший Лестрейндж не имел к нему отношения, то сейчас он мог продумывать его политику и подбирать кадры. Это было для Нотта даже не удивительно - с Лестрейнджами всегда так.
- Материал собранный во время осторожных и продуманных выступлений в департаменте, Вы уже видели в "Пророке", а с интересной беседой, что состоялась между мной и мистером Личем сегодня, я бы предпочел работать очень аккуратно, иначе он догадается, а этого бы не хотелось, хотя там были любопытные моменты. Мне кажется, сейчас нужно подождать митинга, который потом стоит осветить так, как удобно нам, но не перевирая случавшееся, а используя "кривое зеркало". А уже после митинга стоит думать на чем именно акцентировать внимание в первую очередь: на его выступлениях и идеях или личности, ведь, согласитесь, что прогулка в какое-нибудь известное заведение, например пусть даже в моем обществе, не прибавить либеральному лидеру популярности. Во всяком случае, так кажется мне.- Да, Маркус был не очень уверен в этих своих задумках, однако считал, что стоит обращать внимание не только мысли мистера Лича, но и на его жизнь. Нужно показать другим грязнокроквкам, что он "не свой".
- Буду весьма признателен, мистер Лестрейндж. Увы, мне подобная мысль в голову не пришла, когда я обдумывал, как мне поучаствовать в митинге. Буду благодарен за помощь,- "и поддержку". Маркус чуть улыбнулся старшему Лестрейнджу - кажется, все пока складывалось весьма удачно.

Признаться, Маркус все-таки до конца не верил, что взрослый, уважаемый человек, чье слово имеет в обществе вес, сейчас говорит с ним на равных и даже более того, считает, его мальчишеские идеи достойными внимания и реализации. Конечно, он хотел бы видеть на месте мистера Лестрейнджа другого человека, более дорого, более уважаемого для себя лично, но юный Нотт слишком хорошо понял около года назад, что этот любимый человек, образец детства, остался для него загадкой, искать ответ на которую он не хочет. Почти год назад Маркус посмотрел на свою семью, на своего отца другими глазами и увиденное перевернуло его представление о мире. Сейчас он слишком хорошо понимал, что дом это последнее место, где он сможет встретить понимание или одобрение. Его выслушают, быть может даже воспримут в серьез или похвалят за слог текста, но предложат оставить эту затею и начать путешествовать. Все дело в выборе, и решение Маркуса расходится с мнением его отца, а значит, и ему лучше не знать, кто скрывается за именем Арлин Нэш в "Пророке", сам он, конечно, не догадается, не поверит, что сын может решиться на такой шаг, не захочет признавать, что сын не послушал его советов и продолжил падать в пропасть. Может быть, эта пропасть и есть главное наследие Ноттов? А не сумасшествие или непростительные на совершеннолетие.
Вопросы хозяина дома были ожидаемы. Юноша внимательно слушал их, изредко кивая, соглашаясь с родителем лучшего друга. Эта журналистка Нэш была самым слабым звеном всей концепции, но Маркусу хотелось, чтобы за подписью в его газетах скрывался реальный человек - это придаст вес его работе, и да, Арлин полукровка, как он уже говорил.
- Вот-вот, хотелось бы создать видимость объективности, непредвзятости, чтобы не было лишних повод играть на личности, статусе крови (да, мисс Нэш полукровка), и на лжи. Откровенной лжи я бы тоже хотел избежать. Мне кажется, что куда не приятнее, когда оперируют фактами, пусть и слега вывернутыми не под тем углом... Если у меня получится, это было бы очень хорошо и могло бы нанести некий, пусть и незначительный урон, компании Лича,- Нотт говорил несколько быстрее обычного. Он был еще явно увлечен своей идей, которая оказалась очень не плоха, но и волнение никуда не делось, оно просто перешло на новый уровень - теперь он не может позволить себе права на ошибку. Эти заметки теперь не просто стремление гражданина спасти свою страну от краха, это уже почти оружие, если умело реализовывать.
- Доверия? - Маркус на минуту задумался. - Я не могу ответить однозначно. Доверие вообще сложно заслужить. Но надеяться и проверять, я думаю стоит. У нее есть личные мотивы не портить со мной отношения, которые, увы, невозможно будет воплотить в жизнь, правда об этом мисс Нэш тоже лучше не знать. Надеюсь, что я смогу на нее влиять,- "да и к тому же есть и другие способы заставит человека молчать и подчиняться". Жалеть глупую девочку Маркус не собирался. Если она хоть что-то понимает в этом мире или хочет выжить, то должна будет принять свою роль и хорошо ее исполнять. Особенно сейчас, когда за ней будут следить две пары глаз. Нотт не надеялся, что мистер Лестрейндж упустить из виду такую важную деталь их плана как личность и репутация журналиста - источнику должны верить.
- Да, конечно понимаю. Не стоит вызывать лишних вопросов и подозрений, когда все на виду. А ведь должно сложиться впечатление, что все "чисто", и мисс Нэш только высказывает свое мнение как благочестивый член магического сообщество, которой не безразлично свое будущее и будущее страны...- Маркус понимал, что игра, которую сейчас они затеяли, не простая и идти напролом в ней нельзя, но это не значит, что не стоит пробовать. Особенно если есть шансы на успех.
- Ничего не имею против, раз мы пришли к консенсусу,- юный Нотт вновь буквально на мгновение довольно улыбнулся. А кому не нравится, когда его идеи считают удачными?