Вот так и соглашайся на встречу с маман. Верь людям после этого. Хотя верить людям в Лютном - вообще не самая лучшая идея, но к некоторым неудобствам привыкаешь, на некоторые опасности перестаешь обращать внимание, и получаешь в спину самым банальнейшим ступефаем.
Зря Макгонагалл тогда говорила, что ему не бывает стыдно. Сейчас, приходя в себя Лестрейндж испытывал самый жгучий стыд, который мог припомнить. Невероятно! Оглушающее детское заклинание! Даже глаза открывать не хотелось, потому что, судя по тому, что кто-то настойчиво бубнил над ухом, он был здесь не один, а значит стыдно будет вдвойне.
- Родни. Это произносится Родни. Неужели сложно запомнить?
Звуки в его имени пропускал только Розье - еще когда у него были детские проблемы с дикцией - и его сестра. Черт, значит, это она сначала вытащила его туда, где бьют по голове ступефаями, а теперь пришла поглумиться.
Так это, значит, у нее проблемы? Да что она вообще знала о проблемах? И с каких это пор проблемы у них были общие? Лестрейндж все же открыл глаза. Элейн сидела прямо над ним в грязной мантии, да и вообще в таком виде, в котором ее нечасто приходилось видеть. Если честно, Родни не мог припомнить ни одного случая. Он попытался сесть, но сразу не получилось. Вывернутые руки затекли а без них удерживать равновесие было как-то непривычно.
- Эй, у меня руки связаны, - ему хватило ума говорить не слишком громко, только чтобы его слышала Элейн. - Что происходит?
Но что бы ни происходило, в этом пора было принимать самое живое участие. Родни пошевелил кистями рук, поморщился, когда почувствовал в них боль, но про себя отметил, что веревка немагическая, а узлы завязаны кое-как. Если окажется, что его связал какой-то сквиб, вот уж будет позор...
Надо было выбираться, это верно. Отличная идея. Следующей идеей должен был быть не менее прекрасный план того как выбраться, но его почему-то не последовало. А ведь всегда был кто-нибудь, кто придумывал план. Чаще всего Том, иногда Нотт. Роль Лестрейнджа была выдавать самые безумные идеи, а потом печально соглашаться на более умные. И, конечно, исполнять. Нотта здесь не было. Реддла, как будто бы тоже. Маман конструктив привносить не спешила.
Пару минут усилий принесли свои результаты: узел ослаб настолько, что Родни смог вытащить сначала одну кисть, потом, и это было уже намного проще, другую. Встряхнул руками, проверяя, насколько они не потеряли подвижность, и пространно высказался о предполагаемых предках того ублюдка, который притащил их сюда. Палочки не было, и уже это было достаточным поводом, чтобы желать ему скорейшей смерти. Но то, что не было еще и гербового перстня, уже давало повод обдумывать смерть медленную и мучительную. Выбраться не было проблемой. Но выбираться, не вернув себе свое, было невозможно.
- А теперь, маман, обрадуй меня, и скажи, что ты знаешь, где найти эльфа, который выполнит твой приказ, а потом не передаст подробности отцу. Давай, думай. Хоть кто-нибудь из твоих знакомых сделает тебе такую услугу? Повернись.
Своих Родни тоже судорожно перебирал в голове, растягивая и ослабляя узел на ее веревке, но... как глупо, ведь никто не мог помочь. Разве что Нотт, но тот эльф ему совсем не нравился. А может, и не надо? Может, и своими силами можно справиться? Надо, надо было все-таки учиться на анимага, но теперь поздно.
Он осмотрелся в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать, но привычка в любой ситуации использовать магию давала о себе знать, и в голову пока ничего не приходило.
- Ты же вроде обладаешь даром убеждения, маман. Заставила же отца на тебе жениться. Может просто пойдешь к этому уроду и попросишь вернуть наши вещи?

Отредактировано Roderick Lestrange (2016-07-04 21:21:15)

Родни посмотрел на нее с искренним сочувствием. Человек, который так распустил домовика, что тот не отзовется на зов только потому что один из членов семьи сменил фамилию, этот человек хотел перевоспитать его? Это было просто смешно, честно говоря. Как и идея звать Эвана для того, чтобы он позвал домовика, который, между прочим, и ему тоже не принадлежал, а принадлежал старшим Розье, которые вполне могли бы доложить отцу. Как и старшие Блэки. И Эйвери. Что толку иметь столько друзей, у которых есть эльфы, если при необходимости, этими эльфами даже воспользоваться нельзя? Что касалось Тома, у того домовиков не водилось никогда.
Как только ее руки стали свободны, маман поднялась во весь рост и широким жестом сорвала с себя верхнюю мантию. Родни, который собирался было что-то сказать, заткнулся и замер, ожидая продолжения банкета, но его почему-то не последовало, а жаль, следующий жест должен был быть эффектнее.
- Я знаю? Ты шутишь? Я учился и сдавал выпускные, приехал с блестящим аттестатом, ну или настолько блестящим, насколько это было возможно, а тут раз - пожалуйста, новости, Эвана тебе в дяди. Знаешь, это было самую малость неожиданным, так что да, я считаю, что ты споила его веритасерумом, взяла под империус и заставила дать непреложный обет, а не рассказывал он об этом только потому что стыдно.
Но спорил он на этот раз как-то лениво и без огонька, да и вообще просто потому что нельзя же было не ответить на такой выпад. Этажом выше кто-то ходил, и потолок скрипел, не говоря уже о том, что с досок сыпалась труха. Родни посмотрел вверх, и тут же, беззвучно выругавшись, схватился за глаз, потому что мусор попал именно туда. На то чтобы оказать себе первую помощь без волшебной палочки ушло некоторое время, которое он потратил заодно и на то, чтобы подумать над словами Элейн, а по результатам размышлений воззрился на нее с удивлением.
- Какой-то хмырь из Италии пойдет искать тебя только потому что ты слегка опоздала на свидание? Неплохо. Не думаю, правда, что он нас найдет, потому что ему останется только ходить по Британии и звать тебя по имени в надежде, что ты отзовешься. или ты дала ему какие-нибудь другие способы связи?
Вообще-то это был интересный расклад. И почему Родни раньше не подумал? Кто вообще такой этот Чезаре, и что общего он имеет с маман? Папе было бы интересно, пожалуй. А может быть даже Очень Интересно. Но теперь это теряло всякий смысл. Теперь они вроде как были в одной упряжке, и эта упряжка стремительно неслась куда-то к пропасти, мост через которую был гниловат.
Закончив с веревками, Лестрейндж поднялся на ноги и прошелся по комнате, осматриваясь. Комната напоминала то ли подвал, то ли чердак, куда свалили всякий хлам. Ничего полезного в хламе не обнаружилось, и это вообще злило. Родни осторожно подергал за какую-то гнилую веревку, свисающую с потолка.
- Потому что хотят разрезать на мелкие части и разослать письма счастья всем родственникам. Или в рабство продать. Сама выбирай, что тебе нравится больше. - Теперь надо было исследовать странную дыру в полу. Дыра - это неплохо, дает кое-какие представления о том, для чего может использоваться дом, и кто его хозяин. нет, вряд ли рыбак. Скорее, через отверстие удобно спускать и сплавлять по реке контрабандный товар. Родни лег на пол около дыры и свесился вниз, насколько мог, рассматривая, как устроено все это снаружи, и, получив некоторое понимание, опять поднял голову. -  Но лично я бы поставил на то, что он просто сначала хочет узнать, что мы видели, и кто кроме нас об этом знает. Или узнать, где его товар. Или еще что-нибудь в этом роде. В общем, боюсь, ты здесь совершенно случайно, уж не обижайся.
А ведь он всегда старался соблюдать осторожность! Ну кроме тех случаев, когда ходил в Лютный, не позаботившись тем, чтобы прикрыть спину от ступефая. И когда он успел так промахнуться, чтобы его нашли? И на чем? Может быть, все можно решить как-нибудь мирно?
У маман фантазия работала не очень мирно, но работала, и это уже было неплохо, во всяком случае, она не падала в обморок и не начинала рыдать, требуя тут же спасти ее. И не вызвала эльфа, сочтя, что разговор с папой будет меньшим злом, чем медленная смерть в руках похитителя. Это говорило как минимум о том, что она все-таки неплохо знала папу. Ну и может немного о том, что если бы она не надумала женить его на себе, с ней можно было бы иметь дело. Нет, правда, Италия - это только начало. Родни сел на полу и задумчиво потер пальцем подбородок.
- Хм. Знаешь, в этом что-то есть. Правда, твой план будет не слишком эффективным, если ублюдок знает Homenum Revelio, а большинство ублюдков его знают, уж ты мне поверь. Ну или если он не соберется спуститься еще несколько часов. Или аппарировать вместо того, чтобы лезть по лестнице.
Потом маман нашла себе волшебную палочку, из тех, что волшебным образом превращают людей в кровавое месиво. Только почему-то Лестрейндж был уверен, что этой магии Элейн не обучалась. Конечно, иногда это получается интуитивно, но здесь надо было что-то понадежнее интуиции, то что срабатывало всегда или почти всегда. Как минимум эффект неожиданности.
- Дай сюда твой аргумент. Ты все равно не знаешь, как и куда бить. Предлагаю усовершенствовать идею с корсетом. Раздевайся. Это точно подействует как привлекающий фактор и отвлекающий маневр, потом покричишь, что я тебя убиваю, ну или еще что-нибудь придумаем, и тогда вряд ли он не сможет не спуститься, а дергать, и бить будет проще.

Маман была как всегда. Родни уставился на нее, даже не зная, что сказать. Те, кто хорошо знал его, отлично понимали, когда его слова стоит принимать всерьез, а когда нет; те, кто просто был с ним знаком, прекрасно понимали, что его нельзя принимать всерьез никогда. А Элейн реагировала на все так, как будто сейчас он сказал что-то очень глебокомысленное и исполненное смыслов. Наверно пора было специально для общения с ней изобретать специальное заклинание "Сарказмус", которое ясно давало бы ей понять, когда вместо тысячи слов можно просто скептически фыркнуть и посмотреть на него как на идиота. Как это интуитивно делало в таких ситуациях большинство знакомых. От гробовой серьезности маман плавно перешла к инфантильной наивности. "Мы еще даже не начали дела", о Мерлин, неужели она действительно верила, что только начав смогла бы сразу вляпаться во что-нибудь серьезное? Нет, никто не режет на мелкие части глупых и исполненных энтузиазма новичков, их просто тихо выпирают с рынка, если они не могут зацепиться там каким-нибудь образом. Родни пришлось побывать в роли такого новичка, и Родни пришлось уже побывать и в другой роли, так что он неплохо понимал механизм. Нет, убивали за другое, за то, во что Элейн надо было бы хорошо постараться, чтобы попасть, а вот ему... Он уже постарался, в общем, и не один раз. Он ведь начал дела, и уже довольно давно. Сейчас ему в голову спокойно приходили пару человек, которые могли бы иметь к нему вопросы.
- Не будем о грустном. Может, мы ему просто понравились, и он хочет с  нами дружить.
Он взвесил в руке кочергу. Довольно внушительная. Если не думать, что у противника волшебная палочка. В общем, дружба определенно задалась.
От предложения Элейн о новой легенде Родни даже закашлялся. Кто-то здесь явно перечитался женских романов. Примерив ситуацию на себя так и эдак, он покачал головой.
- У тебя интересные фантазии, маман. Предлагаю поделиться ими как-нибудь в более спокойной и интимной обстановке. Честно говоря, приходя в себя от оглушающего со связанными руками даже в обществе единственной женщины на земле, насилие - это совсем не то, о чем думаешь в первую очередь, уж прости. Короче, я бы на его месте заподозрил подвох.
Подумав еще немного, Лестрейндж вдруг понял одну очень неприятную вещь. Маман, пусть и закончила факультет зануд, мыслила почти так же, как он сам, не утруждая себя логичностью и продумыванием деталей, не задумываясь о том, что их план годился разве что на то, чтобы разыгрывать первоклассников. Идея приходила им в голову - и значит, должна была сработать. В другой момент такое открытие наверняка бы дало этой женщине сто очков вперед. Но сейчас, Родни подозревал, что это может сделать их тактику слегка нежизнеспособной. Он и сам видел в плане некоторые противоречия, а это уже о чем-то говорило. С сомнением посмотрев на ту балку, которая держала на себе пол, и которую планировалось проломить кочергой, Родни поинтересовался.
- А если провалимся мы, вместе со всем подвалом?
Увы, осмотр того, что под домом, тоже не дал ничего. Кроме того, что смерть от жажды им, скорее всего, не грозила. Вода была совсем рядом. Лестрейндж взял один из вышеупомянутых бочонков, уперся, потянулся и зачерпнул к него воды, потом подошел к лестнице и начал задумчиво поливать ее. Другого способа усложнить спуск в отсутствии палочки он придумать не мог, а так, может повезет, и ублюдок свернет себе шею, когда полезет сюда.Только вот лезть он почему-то не спешил. Неужели потому что ему было совсем неинтересно, что здесь происходит?
- Как думаешь, он там наверху слушает, о чем мы говорим. Эти веревки вполне могли бы... - они могли бы содержать в себе прослушивающие артефакты например. Родни подошел к одной из тех, что свисала с потолка и негромко проговорил. - Эй, тупой сквиб, ты забыл вытащить кое-что важное у меня из кармана. Поэтому я ухожу и собираюсь рассказать всем, что я знаю про тебя. - Посмотрел на Элейн, пожал плечами: все равно хуже не будет, потом отошел так, чтобы его не было видно тому, кто спускался бы по лестнице, и поднял кочергу с замахом. - Ну, если и это не поможет, тебе останется только спеть что-нибудь, это его точно удивит.

После слов пасынка Элейн покосилась на потолок со скепсисом, пытаясь представить, кому это они могли настолько понравиться, что их аж вон как шустро зазвали в гости без всяких шансов на отказ.
- Понравились оба сразу? Еще и извращенец... великолепно, - саркастически протянула она, снова оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, что они могут использовать и как. Пока что с этим было не густо: кочерга и все. Но ведь никто и не говорил, что будет легко. Только вот таких трудностей на своем пути Элейн как-то не ожидала и не рассчитывала. Хотя тут пасынку повезло: в обмороки она не валилась, не истерила, не истошно вопила и не трясла его, чтобы они их вытаскивал. В такой ситуации она даже смогла сгенерировать пару идей, но вот с их воплощением было пока туго - не до конца продумано, слишком мало информации и ресурсов, но попытки были, что уже плюс. - Да, насилие тут - как-то лишнее. Но, с другой стороны, от нас же чего-то ждут, верно? Каких-то попыток выбраться или что-то сделать? Иначе бы на нас были магические кандалы, а извращенец был бы рядом, - получалось, что просто так им не выбраться. Элейн уже не с некоторым сомнением посмотрела на кочергу: а не подбросили ли ее сюда случайно? Хотя вроде как ничего не произошло или это пока еще не время?
Интересно, а мы давно вообще здесь? Сколько времени-то прошло?
Элейн снова огляделась, но ответа на вопрос не было. Она чуть нахмурилась и снова, осторожно ступая, обошла помещение. Нет, с зацепками тут было плохо и даже очень, но, может, есть какой-то секрет или тайный ход? Тайный ход вниз, где бурлила река, отменялся сразу же! Родерик пока что взял бочонок, зачерпнул воды и начал поливать лестницу. От такой картины она мигом припомнила несколько замораживающих заклинаний, но без палочки можно припоминать дальше - толку не было никакого.
- Я думаю, что, раз он такое провернул, раз у него такой подвал, то далеко не дурак. Прислушивается - так точно, - Элейн замерла после того, как Родерик проявил активность и явно привлек к ним внимание. Она напряглась, и время потянулось мучительно медленно. Пасынок отошел, сжимая в руке кочергу, а она осталась на месте, чувствуя себя приманкой. Не самое приятное чувство, надо сказать, но выбора тут снова особого не было. По лестнице никто не спустился, но зато открылся люк. Так сказать - приглашающе открылся, но слишком это напоминало гильотину. Элейн сверкнула глазами, переглянулась с Родериком и выдохнула: заманчиво и опасно, а последнего тут в разы больше. - Джентльмен не желает спуститься и подать даме руку? - проговорила она нарочито громко, чтобы и ее услышали. Сама она не торопилась двигаться с места, выжидая. Все же без палочки тут как-то шансы в их пользу ни разу не увеличивались, а все это напоминало постановочный фарс. Режиссер был там, наверху, а им отводилась импровизация. Но Элейн не собиралась тут бездарно погибать, а также уходить без своего кольца и палочки - остальное, в принципе, было не так уж и важно.

- Думаю, что надо его как-то отвлечь, но вот как, чтобы наверняка? Мы о нем ничего не знаем, а он о нас, поди, наоборот, - Элейн не паниковала, хотя вполне могла себе такое позволить в подобной ситуации. Она пыталась найти выход, каждый раз натыкаясь на стену. Идеи были, но слишком сырые, которые бы не выдержали столкновения с реальностью, а, если бы выдержали, то точно не в их пользу.
Может, и правда позвать эльфа? Плюнуть на все и позвать? Но что я тогда скажу Рэндаллу?
Как-то версия про то, как она объяснится с родителями, ею не рассматривалась. С отцом будет проще, с матерью - сложнее, но, в конце концов, она всяко сможет их убедить. С мужем было тяжелее в разы, и ей не хотелось его разочаровывать и терять. Элейн уже совершила ошибку, которая ей еще аукалась - она не могла себе позволить и дальше неверных шагов, которые бы провели к краху.
Да чтоб тебя!
Люк завис над ними, и она нехорошо так на него посмотрела. От этого всего за версту несло ловушкой, а чувство неопределенности снедало изнутри. Нет, она не спешила воспользоваться таким шансом, справедливо полагая, что ничего хорошего там не ждет.
- Вежливостью тут и не пахнет, зато остальным просто смердит, - саркастический комментарий все-таки сорвался с ее губ, хотя Элейн подобного себе не позволяла - разве что в обществе мужа, который отвечал такими же комментариями и с которым она была на одной волне во время их бесед. Внезапно Родерик позвал ее и уже протягивал какую-то пуговицу.
Портал!
Глаза Элейн сверкнули, но тут же потухли. Она слушала внимательно пасынка и также внимательно смотрела на него, а потом покачала головой.
- Нет, - четко ответила она, хотя стоило бы воспользоваться таким щедрым предложением. Многие на ее месте так бы и поступили, но она не могла и не хотела. - Мы семья, Роди, даже если это тебе не нравится. Мы сюда попали вместе и мы отсюда выберемся вместе, забрав наши палочки и все вещи, - возможно, она не была бойцом, не гнула подковы ладонью, но она точно собиралась помогать Родерику выбираться - и выбираться вместе. Они, несмотря на все их дрязги и прочее, уже свои, а своих бросать - последнее дело.
Рэндалл нас убьет.
Тяжелую для себя мысль Элейн додумать не успела: рядом раздался писк, и она дернулась. От вида и смрада крыс отчего-то замутило, и она инстинктивно сделала шаг назад. Родерик решительно подошел к ним и тут же на себе оценил всю степень угрозы. Вот тут уже паника накрыла почему-то с головой, но она не закричала и не рухнула в обморок, чем явно облегчила жизнь обоим, если тут вообще можно еще что-то облегчить в такой ситуации.
- Быстрее отсюда! - их мысли снова на удивление совпали, и вот Родерик уже ее подсадил, и она взбиралась по лестнице. Противный писк бил по ушам, и она пару раз обернулась, чтобы убедиться, что пасынок следует за нею. Спасительный свет и люк впереди все ближе, и Элейн первой выбирается на поверхность, с какой-то злостью отпихнув в сторону крышку люка, что парила в воздухе. - Летает тут всякое...! - проворчала она, сталкиваясь взглядом с мужчиной, на секунду замирая, а потом снова поддаваясь этой панике. - Ни руку не подали, не помогли... мужики пошли нынче, - Родерик вылезал следом, но и крысы не отставали. Элейн огляделась по сторонам и схватила сковородку, стряхивая с нее остатки трапезы прямо на пол, замахнувшись и от души размазав пару особо шустрых крыс со смачным хрустом, подавая Родерику руку, чтобы он выбирался быстрее. И, едва пасынок сжал ее ладонь, как она вздрогнула, наконец понимая, кто тут может быть - кто этот мужчина с ее волшебной палочкой в руке!

Крысы оказались ловкими тварями. Почти акробатами, во всяком случае раньше Родни не видел крыс, которые так ловко взбирались бы по лестницам, но раньше он не видел и крыс, которые всей огромной колонией умещались в норе в углу небольшого подвальчика и выходили бы исключительно по команде. Может быть, ублюдок их дресировал. А может, вообще держал под империусом. Кстати, интересная идея, Родни решил подумать над этим и, может быть, тоже сообразить что-нибудь подобное, когда выберется.
А пока что выбираться надо было наверх, раз уж маман не побрезговала. В конце концов, если оставить ее без сопровождения, потом придется объясняться перед отцом, и он будет очень огорчен. Поэтому он все-таки полез, и, как только вылез, моментально оказался обездвиженным. Единственное, что Лестрейндж мог теперь делать - это думать, и думал он о том, почему же он такой идиот. Портал  был зажат в руке, хотя и нарлу понятно, что так делать не надо, а надо хотя бы положить его в карман. Но нарлов, чтобы оценить его идиотизм, сейчас здесь не было, да и портала уже не было, потому что он перекочевал в руки к ублюдку.
Приехали.
Маман, конечно, тоже молодец. Этот её коллективизм и мы-же-семья, хотя Родни вовсе не собирался считать ее частью своей семьи, иногда просто раздражали, но иногда, как например сейчас, могли обернуться глупейшим итогом, за который было не столько страшно, сколько стыдно. Надо бы прочесть ей пару лекций о том, как вести себя в критических ситуациях, но этот педагогический момент пока приходилось отложить.
- Да, да, прямо в парадную залу на трон, хочешь, подпишу тебе об этом гарантийное письмо, глядишь, за него еще пару галеонов накинут.
Родни встряхнул плечами, как только смог опять двигаться, просто для того, чтобы убедиться, что может, и заодно проверить, как ублюдок относится к резким движениям. Заодно он задумался, является ли здесь единственным идиотом, или хозяин этого великолепного поместья в самом деле думает, что портал перенесет его напрямую в Лестрейндж Холл. А сам он, интересно, всегда привязывал порталы к этому месту? Если так, то он был наверняка не просто кретином, а чертовски везучим кретином, раз все еще был жив, и дом стоял на месте. Родни с маман везение здесь тоже бы понадобилось, но отчего-то перед выходом он забыл глотнуть феликса, а везение, которое он якобы должен был получить в подарок от призрачного старикашки в Палестине, здесь не сработало.
Он прошелся по комнате, рассматривая ее с интересом. Комната была похожа на десятки таких же комнат, в которых ему приходилось бывать, комнат, в которых жил всякий сброд. Это вселяло надежду. Со сбродом Родни обычно находил общий язык, едва ли не лучше, чем с рафинированными аристократами. В некоторой мере, он даже симпатизировал этим... крысам, хотя среди них было полно грязнокровок. Потому что они знали свое место и не пытались изображать из себя людей. Конкретно эта крыса была занимательной крысой, немного не такой, какими они бывают обычно: брызжущими злобой и чувством собственного превосходства. С теми можно было действовать проверенными методами, здесь приходилось импровизировать, так что Родни не нашел ничего лучше, как пожать плечами в ответ на вопрос.
- Я бы поел, раз уж ты спросил.
Он остановился недалеко от кресла, в котором восседал с пивом ублюдок, и, скрестив руки на груди, оперся на этажерку, заставленную книгами. Быть в полной готовности, чтобы куда-нибудь бежать, если вдруг что, Лестрейндж не видел смысла. В такой ситуации человек, обладающий магией, будет априори сильнее человека, магией не обладающего. Это значило, что на некоторое время стоило поумерить гордость и из наследника одной из лучших семей Британии опять превратиться в завсегдатая злачных мест в Лютном, контрабандиста и такую же крысу. Хотелось бы сказать "притвориться", но для этого сначала надо было решить, кто из этих двух на самом деле был не более, чем маской, а кто - Родни Лестрейнджем.
- Может, не будем тянуть время и подставлять друг друга, и просто договоримся? Зачем усложнять себе жизнь, привлекая ко всему этому третьи лица? Сам знаешь, это всегда головная боль: если они окажутся нечисты на руку, то проиграешь ты, проиграю я, а кто окажется в выигрыше, мы уже не узнаем. Кому такое нужно? Решим все сами.

Элейн не особо представляла, как тут можно договориться. Да и не просто договориться, но и с гарантией, что они оба отсюда выйдут, получат все свои назад, а также что этот мерзкий тип их более не побеспокоит. Как-то совершенно не верилось в то, что такой договор сработает. Если только размазать его также, как она недавно размазала крыс сковородкой.
Кстати, а крысы-то не полезли сюда. Дрессированные? Еще милее...
Она предоставила Родерику договариваться, но он первой же фразы про готовку - тем более еще и крыс! - ее несколько покоробило. Только сейчас Элейн осознала, что сковородка - все еще в ее руке. Конечно, оружие - не самое грозное, но тем не менее, и его она отпускать не собиралась.
Знает про нас. Не просто так же выловил на улице случайную парочку. Он знал и шел за нами.
Эта догадка не понравилась, и она кинула взгляд на пасынка. Родерик казался вполне себе спокойным, будто чуть ли не каждый день оказывался в подобных ситуациях. Элейн решила от него не отставать, хотя паники особой и не было. Была злость, усталость, ненависть, ярость, мерзкое чувство, когда не знаешь, куда бежать и что делать - но паники не было - видимо, адреналин в крови работал на то, чтобы выбраться отсюда, а поистерить можно будет позже. Хотя и к истерикам Элейн за собой склонностей не замечала.
Родерик уже начал торговаться и говорить, но, разве раз получив легкие деньги, так просто можно от них отказаться? Вряд ли: иначе бы их похититель не прозябал здесь. А с их похищением он много поставил на карту, рассчитывая сорвать крупный куш. Но своими соображениями она не спешила делиться. Зато позволила высказать себе вслух одно предположение, обращаясь к пасынку.
- Доверие - это слишком большая роскошь, сынок, - она перевела взгляд с Родерика на их похитителя, и это было вовремя. Вовремя, но все равно недостаточно, чтобы что-то сделать, чтобы что-то противопоставить тому взмаху палочкой. Удар был не самый сильный, но достаточно ощутимый, чтобы вспышка боли не прошла незамеченной. От такого устоять на ногах было тяжело, и Элейн невольно опустилась на стул, что стоял прямо позади нее. Икры болезненно ныли, но она не позволила себе ни вскрика, ни гримасы боли - больно много чести перед этим!
Только с каждым мгновением становилось все "интереснее": вот уже предложение поступило Родерику. То самое предложение, о котором пасынок наверняка мечтал, мимо которого нельзя было просто так пройти. Элейн уже почти осознала, что ее личные шансы выбраться тут стремятся к нулю, но... Но только там, в подвале, Родерик именно ей предложил ту пуговицу, которая являлась порталом. Да, возможно, что это был сиюминутный порыв, но отчего-то пасынок не виделся ей убийцей "своих же". Хотя и своей мачеху он явно не считал, но тем не менее.
Родерик посмотрел на нее и улыбнулся, но в этой улыбке было еще что-то. Элейн вся подобралась, смотря то на пасынка, то на похитителя. Кажется, тут сейчас ее будут убивать. Или все-таки не ее? Родерик уже действовал, схватив руку с палочкой, стараясь ее вывернуть и выбить ее. Или чего он там старался делать? Было уже не важно - нужно было действовать и ей! Элейн резко вскочила со своего стула, не обращая внимания на тупую ноющую боль в икрах, и тут же оказалась рядом. Сейчас они боролись за жизнь и за все то, что осталось за пределами этой лачуги, где был этот урод и его мерзкие крысы. Элейн показалось, что все это происходило слишком медленно, но на деле же ее путь и замах заняли несколько мгновений. Тяжелая сковородка с ошметками убитых крыс на дне рассекла воздух - она целилась в голову, чтобы уже сразу и наверняка! Иначе следующего такого шанса у них ведь может и не быть...

Даже в качестве шутки пять процентов были идиотизмом. Гримаса на лице Родни ясно демонстрировала, что он думает о таких вот предложениях, но тип, кажется, не особо старался вывернуть шею и рассмотреть его лицо, а зря, он бы сразу многое понял, даже если изначально что-то упустил. Дальше хуже, дальше ублюдок опять не смог озвучить сумму. А Родни был бы совсем не против послушать о том, сколько он, по мнению такой мелочи, стоит. Надо быть в курсе котировок, да и просто интересно. А самому называть себе цену - это прямо-таки нескромность.
Впрочем и не пришлось. Маман сработала как по команде, наверно перспектива остаться здесь ее тоже не очень радовала. На какое-то мгновение  Лестрейндж было решил, что замах сковородой предназначается ему, но нет, удар пришелся туда, где только что была голова ублюдка. Вот только ни головы, ни других частей тела там больше не было.
Зато в руке Родни была палочка.
О это великолепное чувство, по которому он скучал всю ту долгую четверть часа, с тех самых пор, когда понял, что безоружен! О эти неисчислимые возможности, которая дарила магия, невольно склоняясь перед магом! О эти ублюдки, которые делают свои низкие попытки подло лишить наследника чистейшей крови того, что принадлежит ему по праву рождения! А кстати, где они? То есть, он, конечно. Исчез так внезапно, что можно было бы решить, что аппарировал, если бы способность аппарировать без палочки не была бы столь сомнительна.
Быстрое невербальное Homenum revelio решило вопрос. Стараясь не слишком крутить головой с как можно более потерянным видом, чтобы те, кто потенциально за ним наблюдали, порадовались своей ловкости и маскировке,  Лестрейндж окинул комнату взглядом и обнаружил ее хозяина на люстре.
Ну и ладно. Главное было то, что он пока не планировал бежать, ну или же попросту не мог. Родни решил дать ему время. Расслабиться и понаблюдать. В конце концов, он не держал на ублюдка зла: неудачникам надо прощать, им и так в жизни не везет.
Accio, мой гербовый перстень, - еще одно заклинание, которое на этот раз Родни даже не особо пытался скрыть, ведь разве не этого от него ждали в первую очередь? - Accio, моя волшебная палочка.
И ничего. приходилось признать, идея была провальной. То ли палочка была в месте, защищенном от призыва, то ли ублюдок взял ее с собой. Дело в таком случае, оставалось за малым: взять с собой ублюдка. вместе со всем содержимым его карманов. Допросить в уютной и спокойной об становке опять же.Надо было только хорошо прицелиться. всего несколько секунд, удобное расположение и немного удачи, чтобы опять отвлечь внимание.
- А ведь в чем-то он был прав, маман , - он говорил холодно и тихо, но недостаточно тихо, чтобы единственный зритель остался без зрелища. - Он ушел, а идея осталась, и палочка у меня. Так что, если ты просто пропадешь?
Родни недолго ходил по комнате, наконец остановился под тем самым светильником и начал медленно поднимать оружие. Вскоре его вытянутая рука указывала Элейн в лицо. Улыбался от тоже странной улыбкой. Улыбкой, которая застыла маской, чтобы не было заметно, что под маской - та же самая улыбка. - И отец не узнает, и мне не надо будет думать о том, что ты все еще можешь все испортить, и ты больше не скажешь это мерзкое "сынок", как же я ненавижу, когда ты...
Родни быстро провернул запястье, вырисовывая палочкой нужный пасс , и направил ее прямо вверх, чтобы заключить в непроницаемую сферу и светильник, и муху, которая светилась, реагируя на заклинание, и обозначая, что она совсем не та, кем кажется.
Protego

Отредактировано Roderick Lestrange (2016-07-30 01:57:19)

События продолжали стремительно развиваться, и Элейн оставалось лишь подстраиваться подо все происходящее. Их похититель оказался анимагом, что добавило проблем. Она уже было приготовилась долго и упорно пытаться что-то сделать, как вдруг все разрешилось также стремительно, как и началось.
Труп рухнул прямо на пол, и Элейн невольно отпрянула. Нет, она не сразу же определила, что это - труп, но сковородкой для верности все замахнулась. Затем дом тряхнуло так, будто он стоял на жерле вулкана, подозрительные звуки где-то над ними, где наверняка был чердак, а внизу снова слышался этот противный писк крыс, которые тоже почуяли неладное. Кажется, тут Элейн поторопилась с выводом, что все закончилось.
- Так он мертв? - это был глупый вопрос, который скорее вырвался машинально. Родерик уже сидел и обыскивал труп, попутно подтверждая сам факт такого глупого... самоубийства? Она не стала с ним спорить, выдохнув лишь и отложив сковородку в сторону в надежде, что пасынок сейчас разыщет их палочки. Первым было найдено ее кольцо, которое Родерик ей бросил и которое она тут же поймала, надевая на свой палец. Кольцо дарил Рэндалл, и она его всегда носила, не собираясь ни снимать, ни терять. Родерик заговорил снова, и Элейн вопросительно приподняла бровь. - Мне казалось, что нас тут двоих утащили, и никто не собирался ходить в гости или делиться своим имуществом. Или я что-то еще не знаю? - ее взгляд стал подозрительным, но пасынок и бровью не повел, продолжая свой методичный обыск. Вскоре нашелся его перстень, а также их палочки. Только после того, как палочка оказалась в ее руке, Элейн наконец отложила сковородку и огляделась.
Подвал и дверь. Логично, в принципе. И еще что-то на чердаке, куда хода нет. У нас нет пока. И зачем ему вообще все это было нужно? Почему именно мы?
У Родерика снова был план, и Элейн не стала тут спорить, а лишь кивнула.
- Если барьер стоит на всем поместье, а не только на доме, то нам придется выйти за его границы и спуститься с крыши. Впрочем, такое всяко лучше подвала, - противный писк все нарастал, и она чуть поморщилась. - С трансфигурацией у меня всегда было хорошо, - она решительно кивнула головой и направила палочку на ближайший стол - как раз на тот, за которым мерзавец и ел. Немного концентрации, магии, нужные пасы палочкой, и вот вместо стола у стены стоит вполне себе добротная лестница. Нет, на трансфигурацию Элейн никогда не жаловалась, но расслабляться было рано. Она еще разглядывала потолок, когда Родерик привлек ее внимание своими манипуляциями.
Однако...
Вид буквально тающего трупа был для нее точно далеко не самым рядом явлением, но вслух она ничего спрашивать не стала. Пасынок явно успел поднатореть во многих искусствах, и это не ее дело в принципе, как и чем он занимается.
- Protego! - щит тут же был наброшен на Родерика, едва он о нем сказал вслух. Дом снова тряхнуло, и время снова побежало слишком быстро. Палочка уже направлена на потолок в углу, осторожно проделывая брешь в нем, чтобы не обрушить это все на их же головы. Конечно, проще и быстрее было бы использовать какое-нибудь взрывное заклинание, но только не в их ситуации. - Piertotum Locomotor! - и вот лестница уже передвигается к проделанному лазу прямо на чердак. Пока все шло неплохо, но Элейн уже успела убедиться, что начало у них всегда получается за здравие, а вот остальное...

Люди по-разному реагировали на смерть себе подобных. Там, где Родни последние годы проводил немало времени, к этому относились равнодушно. Хотя ему самому больше нравилось считать, что философски. Смерть - самое нормальное и естественное продолжение жизни, и те самые люди, которые не просто часто видели смерть, но, что важно, часто становились ее причиной, понимали это лучше, чем кто-то другой. Но среди тех, кто не крутился вокруг старухи с косой, среди тех, кто впервые встречался с ней, особенно при таких обстоятельствах, а не провожая в последний путь престарелую прабабушку ста восьмидесяти лет от роду, реакция на смерть другого человека, который вот только что был живым, а теперь вдруг нет, была совершенно непредсказуемой. Например, Элейн проявила недоверие. Родни поддел носком ботинка неестественно вывернутую голову и заставил мертвеца, почему-то не закрывшего глаза, смотреть в другую сторону, чтобы не смущать присутствующих дам.
- Ну нет, что ты, маман, он просто спит.
Нет, она держалась очень неплохо для первого раза. Родни помнил, как ему самому довелось убить человека, ну или пусть не человека, пусть маггла, но они так похожи, что иногда разница в восприятии стирается. Он отнюдь не был тогда так хладнокровен, как сейчас. И даже не настолько спокоен, насколько сейчас была Элейн. Может, это, конечно, тоже было не более, чем ответом на шок, но выглядело вполне достойно, и Лестрейндж, сунув в карман мантии все найденные ценности и наконец перестав рассматривать труп, ободряюще улыбнулся ей.
- Постарайся обратить внимание на положительную сторону всего этого. Например, теперь ты сможешь видеть фестралов. Разве это не интересно?
Ублюдок растекся и запачкал Родни мантию. Родни тихо выругался: бросать дело на полдороге было никак нельзя. Он отступил от лужи как мог, несмотря на то, что понимал, что теперь у него под ногами не более, чем самая обыкновенная вода, но все равно было противно, и он отступил, продолжая растворять тело до тех пор, пока не убедился, что успех полный и абсолютный.
- Ты еще очень многого не знаешь. Но не будем об этом сейчас.
Только после этого он поднял голову, всем своим видом выражая триумф, и как раз вовремя, чтобы не упустить самого интересного: вываливающихся из отверстия, ведущего на чердак, лиан, которые больше были похоже на щупальца.
Родни никогда не жаловался на реакцию. На интеллект он тоже никогда не жаловался, но, положа руку на сердце, мог бы с уверенностью сказать, что первое все же преобладало. Поэтому и реакция его была скорее рефлекторной, чем обдуманной, палочка метнулась вверх и нарисовала в воздухе нужную фигуру, после чего из нее ударила струя пламени прямо в мерзкую зеленую гущу, которая, казалось, копошилась там наверху. Да, похоже, путь через чердак был отрезан в любом случае, но понял Лестрейндж это только тогда, когда первая мысль - уничтожить - выплеснулась в магию и отошла на второй план.
- Лягни тебя гиппогриф, что это еще такое? Он что был ботаник-любитель? Как можно вырастить такое на чердаке?