О присутствии в доме гостя Ансварту сообщил домовик, едва Геллерт переступил порог, но незамедлительно бежать навстречу лидеру он не стал. Сначала дописал и запечатал письмо, приказал домовику отправить его совиной почтой. Можно было бы и сократить цепочку, поручив Фалку передать конверт непосредственно адресату, но письмо не было срочным и приличия требовали использовать сову, а не домовика. Когда эльф исчез, Ансварт бегло просмотрел кипу бумаг, которую всучил ему ассистент, поймав на выходе из кабинета, убедился, что ничего срочного там нет, и убрал документы в защищённый магией ящик стола. И только потом отправился в гостиную.
Как он и предполагал, Геллерт и сам нашёл, чем себя развлечь. Будь это не так, Гриндевальд наверняка не постеснялся бы вломиться в кабинет, не дожидаясь, пока хозяин дома разберётся с более насущными делами.
Завороженный чередой преобразований, становившихся всё сложнее и сложнее, Ансварт молча наблюдал, прислонившись плечом к дверному косяку. Из задумчивости его вывел вернувшийся и замерший в ожидании новых распоряжений Фалк.
- Глинтвейн? - негромко приказал Ансварт, прикинув настроение друга. Едва заметные вопросительные интонации предназначались Геллерту, на случай если тот, увлечённый своими деятельными созданиями, вдруг не только услышит, но и заимеет какое-то другое мнение на этот счёт.
Фалк впрочем дожидаться других мнений не стал и незамедлительно исчез. Детали уточнять ему тоже было ни к чему. Вкусы гостя он знал неплохо, а хозяина - и подавно.
- Всякие светила и прочие авторитеты утверждают, что никогда, - озвучил Ансварт то, что Геллерт, конечно же, знал и сам. - Но я читал, что при создании живых существ маг оставляет в них отпечаток своей, - и Геллертовские создания сначала развели демократию, а теперь ещё и радостно сооружали гильотину, о которой Ансварт слышал не столько как об инструменте казни, как о символе. Определённо общение с Ноттом на него дурно влияет. - Впрочем, мне кажется, дело не столько в душе, сколько в ожиданиях и представлениях о том, каким оно должно получиться.
Ансварт движением палочки подвинул поближе к огню одно из свободных кресел и устроился в нём так, что между ним и Геллертом оказался небольшой круглый столик.
- И чем же тебя опять порадовали твои немцы? - фыркнул он.
Геллерт вообще имел привычку регулярно с пренебрежением или язвительностью отзываться о подчинённых. Причины могли быть самыми разными, начиная от действительно серьёзных промахов и заканчивая плохим настроением Гриндевальда. Так что известий о проблемах Ансварт не ждал, но считал своим долгом на всякий случай поинтересоваться.
Была и более занимательная, чем обсуждение оплошностей немецких оперативников, тема, и странно, что Геллерт не начал разговор с неё.
- Так что ты решил? - коротко осведомился министр, а потом всё же пояснил, хотя и считал уточнение лишним: - С Ноттом. Мне договариваться с Леандром или сам разберёшься?
[AVA]http://s9.uploads.ru/mfS4K.jpg[/AVA]

- Разница в самостоятельности, - не очень уверенно предположил Ансварт. - Независимости. Оригинальности.
Он не пытался угадать правильный ответ, просто искал верную формулировку для того, что вертелось у него в голове. А Геллерт тем временем радикально покончил со всей суетой созданных им человечков. Было в этом что-то символичное.
- И в запахе, - со смешком добавил министр, принюхавшись. - Я надеюсь, ты брал книгу оттуда? - Ансварт кивнул на занимавший видное место в комнате стеллаж, на котором хранились “выставочные фолианты”, большей частью полученные в подарок - бессмысленные, но представительные.
О, а это что-то новое! Геллерту не понравилась дисциплина. Ансварт испытал прилив сожаления от того, что не видел, что именно произошло в Нурменграде. Явно же, что одним лишь удивлением дело не обошлось. Впрочем, та часть истории, которая сегодня утром докатилась и до него, тоже озадачивала.
- Вот ты о чём, - кивнул Ансварт. - Можно, я тоже сделаю удивлённое лицо?
Осуществлению этого несколько более наглого, чем следовало бы, намерения помешал вернувшийся Фалк. Старому домовику было не до всяких условностей, вроде того, кто тут правит половиной Европы, а кто - всего лишь какой-то Австрией, для него на первом месте всегда стоял хозяин. Ну, то есть он старательно делал вид, что не обращает внимания на такие мелочи. На самом деле ревнивого домовика задевало подчинённое положение хозяина перед тем, кого тот сам давным-давно привёл в этот дом, и он всячески, в любых мелочах старался подчеркнуть это. Вот и сейчас сначала он подал напиток Ансварту, дождался от того кивка, что, мол, больше ничего не надо, и только потом предложил глинтвейн Геллерту. Ансварт одно время пытался образумить эльфа, но быстро понял, что существ упрямее, чем заботящиеся о хозяине домовики,ещё поискать надо. Он знал, что Гриндевальда фалковские выходки раздражают, но Геллерт об этом ни разу не сказал вслух, так что Ансварт продолжал и дальше делать вид, что ничего не замечает.
- Так что там всё-таки произошло? - пояснил свой последний вопрос министр. - Я слышал, ты пол Нурменгарда на уши поставил.
Геллерту надоело сидеть на диване, и он пошёл разглядывать вид из окна. Решив, что если один из собеседников стоит спиной ко второму, то это ещё куда ни шло, а вот если оба демонстрируют друг другу спины, то это уже как-то странно, Ансварт тоже встал, и теперь стоял рядом со своим креслом, слегка на него опираясь.
Известие о грядущей смерти Нотта он воспринял с облегчением. Правильно. Так будет лучше, это история и так затянулась слишком надолго, так что он сам чуть в неё не влез. Оставалось лишь уточнить детали, и Ансварта несколько смущало, что Геллерт не спешит ими делиться, особенно если, как он говорит, Нотт отдал ему всё, чем мог быть полезен. Вероятно, никаких значимых для их планов последствий всего этого инцидента не ожидалось, вот Геллерт и не считает нужным немедленно делиться информацией.
- Ренье? - машинально переспросил Ансварт, и только спустя пару секунд вспомнил. - А этот… - Младшего Мелифлуа Ансварт если и видел, то мельком и вечно о нём забывал. Молодой человек общался в основном с Геллертом. - Так значит обострения отношений с Британией не ожидается? - на всякий случай всё же уточнил министр. - Ренье успокоит родню Нотта? И те имена, которые он мне называл, якобы членов их Совета… Врал?
Вопросов было много, и это только те, ответы на которые Ансварту были действительно нужны. А ведь оставалось ещё и просто любопытство. Вообще, раз уж Геллерт и покончил наконец с этим англичанином, то мог бы и похвастаться победой.
А от французской затеи Геллерт решил отказаться. Что ж, здесь Ансварт целиком полагался на его мнение, но всё-таке не преминул заметить.
- Зависит от широты возможности. При должном контроле могло бы выйти весьма… занимательно. Впрочем, слишком рискованно, ты прав. Он больше вообще ни на что не годен?
Что бывает после слишком интенсивной легилименции, Ансварт знал. Не на собственном опыте, конечно, но имел возможность полюбоваться результатами. Геллерт, правда, ещё вечером не собирался слишком глубоко лезть в сознание Нотта, но Геллерт - натура увлекающаяся, а Нотт неплохо освоил способы выведения Гриндевальда из себя, так что ничего удивительного в таком завершении знакомства этих двоих Ансварт не видел.
[AVA]http://s9.uploads.ru/mfS4K.jpg[/AVA]

Только уже задав вопрос, Ансварт понял, что чем бы ни были погибшие в огненном дожде человечки раньше, это не дурацкая книга с представительной обложкой. Министр попробовал прикинуть, что из некогда находившихся в гостиной предметов могло стать жертвой геллертовых экспериментов, но быстро отбросил эту затею, как бессмысленную. Да и кто сказал, что Гриндевальд ограничился гостиной? В любом случае, пенять ему сожжённой книгой Ансварт не собирался.
Узнав, чем Гриндевальду не угодили немцы, Гартвиг только молча приподнял брови. Очень выразительно приподнял брови. Геллерт в кои-то веки решил изменить любимому принципу “Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам”? Это, конечно, замечательно, хотя и весьма неожиданно. Хотелось сказать “А я тебе что говорил?”, но собеседник явно не тот. Ещё одна вертевшаяся на языке фраза “Ну наконец-то ты и сам до этого додумался!” и вовсе стала бы последней в спокойном дружеском разговоре.
Но затягивалось неловкое молчание, и Ансварт наконец выдавил из себя:
- Значит, решил встряхнуть нурменгардцев?
Он усмехнулся. То, что на первый взгляд выглядело как похвальный шаг при ближайшем рассмотрении оказалось какой-то странной причудой. Если Геллерту действительно нужно было получить вещи Нотта, то не проще ли было внятно объяснить Гверину уже давно привыкшему, что его заботы ограничиваются исключительно функционированием Нурменгарда, а любопытство не входит в число необходимых коменданту крепости профессиональных качеств, что именно от него требуется? Доводил ли кто-нибудь до сведения Геллерта, что большая часть вещей Нотта осела где-то в ольдвигском хозяйстве, а вот перстень, являвшийся артефактом с неизвестными свойствами, Ансварт передал своим специалистам? Этого министр вспомнить так и не смог: последние дни выдались на редкость суматошными. Но как бы то ни было, Геллерт, в отличие от коменданта Нурменгарда, знал, как и где получить эти сведения. И так ли срочно, получается, ему были нужны вещи Нотта?
Увы, серьёзных изменений в привычках Геллерта можно не ждать. У друга просто случился приступ раздражительности.
- Нет, конечно, - Ансварт покачал головой. - Но поднятая тобой в Нурменгарде волна докатилась и до меня, так что размах я примерно представляю. Кстати, - он вспомнил начало разговора, - а причём тут Ольдвиг?
Может, Геллерт успел и в Берлине переполох устроить?
- И кто у нас общий враг? Франция, как обычно, или у тебя есть другие кандидаты на эту роль?
Ансварта немного задело то, что Геллерт, прекрасно зная, чем Гартвиг сейчас занимается, вместо того, чтобы нормально объяснить, как он собирается выходить из сложившейся ситуации, выдал какую-то заготовку вдохновляющей речи, так что вопрос прозвучал слишком резко. Необходимо время, чтобы укрепить позиции, как же… Это ещё кто кому напоминать должен?
Впрочем Геллерт, в отличие от Гартвига, уже вторые сутки на ногах, в течение которых он отнюдь не с книжкой у камина сидел. И это при том, что герр Бринкерхоф вообще настаивал на ещё паре дней постельного режима. Ну, допустим, Бринкерхоф тот ещё паникёр, но это не мешает ему быть прекрасным колдомедиком, так что совсем уж игнорировать его слова не стоит. По-хорошему подчинившего себе пол-Европы мага, пока он не отправился ещё кого-нибудь строить, стоило бы уложить отдыхать. Можно даже с применением магии, хотя тут, конечно, возникал вопрос, как самому при этом не получить чем-нибудь более существенным, чем усыпляющее заклятье.
Вот только детали того, что затеял Геллерт, Гартвигу нужны были как можно раньше и он, попытавшись вычленить как можно больше конкретной информации из размытого описания уточнил:
- Ты собираешься до мая договориться с Британией? То есть мы всё-таки ждём их делегацию? Пока что я из-за всей этой истории повременил с приглашениями, но если ты уверен, что всё уладишь, то, конечно, не стоит их игнорировать. Главное, чтобы неожиданностей не возникло, потому что если всё сорвётся ещё раз… - Ансварт развёл руками. Он хотел закончить “это будет уже даже не смешно”, но не смешно было и в первый раз. Скорее уж это будет как раз-таки смешно, только не им. - Объясни, пожалуйста, чем занят твой Ренье: может, имеет смысл заранее повлиять на состав делегации.
Договор с Британией, даже существующий исключительно на бумаге, сейчас будет как нельзя кстати, причём не только сам по себе. Можно извлечь пользу и из процесса его заключения. И говоря об этом...
- Геллерт, ты уже решил, тебе нужны официальные полномочия? Был бы прекрасный повод. А если хочешь оставить всё как есть, то пора определяться, кому мы третье место отдадим. Вариантов в-общем-то два: Златан и Оресте.
На вопрос о состоянии здоровья Орбана Богнара Ансварт лишь рассеянно кивнул. Что ж, ясно отчего Геллерт не в духе. Министр тихо и коротко выругался.
- С преемником будет сложно, - протянул он. - Присмотрись к Элемеру Кирай. Если он тебя устроит, то имеет смысл свести его с Иллешами и Биро. Я думаю, они найдут общий язык, - Ансварт подумал и критично добавил: - Только мне в это лучше не лезть, я в их дела вроде как не вмешиваюсь.
Ансварт снова надолго замолчал, а потом тихо и хмуро поинтересовался:
- Кто-нибудь ещё?
Вопрос Геллерта привёл министра в замешательство.
- Зачем? - непонимающе уточнил он. - Банально предложить ему ту же Малфой, и пусть потом радуется, как он здорово нас провёл… Думаешь, он отказался бы от возможности ещё раз достать тебя? То есть уже меня.
Ансварт не знал, нужно ли ему повторять то, что он и так уже недавно говорил, а Геллерт его вроде как не только услышал, но и согласился, так что пока ограничился лишь общими фразами.
- Но чего уж теперь, - он мотнул головой. - Добиться? Нет, это слишком громко сказано. Не думаю, что после тебя там осталось, чего добиваться. Хотя я бы с ним пообщался, если он всё ещё способен соображать. Интересный собеседник.
[AVA]http://s9.uploads.ru/mfS4K.jpg[/AVA]

Ансварт прекрасно знал эти интонации и жесты Геллерта, но совершенно не ожидал столкнуться с ними здесь и сейчас. А что он, собственно, такого сказал? Да он вроде бы не особо далеко ушёл даже от того, что Геллерт легко спускал с рук куда менее близким сторонникам. Разве что эта его невольная пантомима так впечатлила Гриндевальда…
Нет, скорее всего в Нурменгарде произошло что-то куда более серьёзное, чем неспособность Гверина выполнить приказ, что-то сильно задевшее Геллерта, и пытаться выяснить подробности у него - худший из всех возможных вариантов.
А правильнее всего будет просто закрыть эту тему, и больше никогда в присутствии Геллерта к ней не возвращаться.
- Нет. Разумеется, нет, - без тени прежней улыбки заверил друга Ансварт. - Извини.
То, что Геллерт не стал объяснять, какое отношение ко всему этому имеет Ольдвиг, только укрепило министра в мысли, что обычной раздражительностью Геллерта то ли ночные, то ли утренние события не объяснишь. Надо будет непременно разобраться, что же там случилось. Позже и без участия или ведома Гриндевальда.
Упоминание Мерлина резануло слух своей непривычностью, а тут ещё и Геллерт отчего-то вспомнил, что знает французский язык. И если эгалитэ с фратернитэ правдоподобно прикинулись мимолётной насмешкой над идеалами противника, то ситойен, произнесённое по всем правилам, показался незванным чужаком в немецкой речи. Впрочем, ерунда - Ансварт мотнул головой, отгоняя дурацкие мысли, - чего он так прицепился к отдельным словам? Мало ли что взбрело в голову Гриндевальду. Главное ведь суть. А суть заключалась в том, что Геллерт перекраивал старые замыслы на новый лад. Сложно было вот так сразу сказать, к лучшему ли эти изменения, да и необходимости решать прямо сейчас не было. Если всё выйдет так, как хочет Геллерт, то такой вариант будет даже лучше, но выйдет ли?
- Ты уверен, что страна продолжит бедствовать после того, как мы оставим её в покое? - уточнил Ансварт. - Конечно, вот так сразу оправиться они не смогут, но вдруг им какие-нибудь Штаты решат оказать посильную помощь? - И вся эта затея обернётся против них, окончательно связав французские неурядицы с Гриндевальдом. Не то чтобы сейчас в этом кто-нибудь сомневался, так что сильно хуже не станет, но всё равно неприятно. - У нас не так уж много рычагов давления на… - Ансварт оборвал себя на полуслове. - Я так понимаю, информацию о том, как поддерживать их бедственное положение без явного участия Леандра ты получил из сознания Нотта, да?
Мог бы и сразу понять, отчего Геллерт решил поменять планы. И не только в том, что касалось Франции, как выясняется. Приятная, однако, неожиданность. Предыдущая затея ему не нравилась, но если Геллерт решил чем-то заняться сам, переубедить его очень сложно. Ансварт уже, смирившись, почти отказался от этих попыток, и тут такой подарок. Может, за претензиями к Нурменгардской дисциплине всё же стояло что-то более существенное, чем острое желание найти повод для претензий?
- А он закончится только тогда, когда этого захочешь ты, - поддакнул Гартвиг, скорее озвучивая вслух мысли, чем пытаясь донести до собеседника что-то дельное. - Очень удобно.
Вот только зачем ему Ренье под оборотным? Почему бы просто не использовать кого-нибудь из достаточно влиятельных британских сторонников? Ведь если подмена вскроется, может выйти очень нехорошая история. Так чем Нотт принципиально отличается от своих чистокровных соотечественников, что, несмотря на связанные с этим риски, в роли “предводителя дворянства” Геллерт хочет видеть именно его? Ответ, в общем-то, лежал на поверхности, и то ли, чтобы подтвердить свои догадки, то ли из-за желания быть в курсе того, что задумал Гриндевальд, Ансварат поинтересовался:
- Так кем Нотт всё-таки был для Равенства Крови? И как думаешь, как они отнесутся к его новому занятию? Может, ради такого случая снова высунуться из своих дыр?
А закончится всё, если он правильно понял Геллерта, тем, что Кантанкерус Нотт трагически погибнет. От рук подлых и коварных грязнокровок, разумеется. Может, ему даже орден какой-нибудь посмертно вручат. Станет ли это задание последним для Ренье или для завершения спектакля найдут другого, более бесполезного актёра? Ансварт склонялся ко второму варианту, зная, что Геллерт не любил без особой на то необходимости разбрасываться толковыми сторонниками. Но даже если он ошибся, вмешиваться в судьбу Мелифлуа Гартвиг не собирался, решив, что это не его дело.
Простой, с точки зрения Ансварта, вопрос отчего-то вызвал у Геллерта затруднения. Он задумался, подошёл к огню, а потом вдруг огорошил министра потоком обтекаемых фраз, имевших очень условное отношение к реальности. Никакой, простите, разницы? Серьёзно? Что за загадочные все, которые только и ждут? Те немногочисленные все, которые осведомлены о существовании этого самого выбора, давно - ещё с февраля - уверены, что он сделан. Возможные изменения в уже намеченную программу обсуждали лишь они с Геллертом, как продолжение разговора о том, что некоторые вещи Гриндевальду не стоит делать самому, даже если интересно, а подчинённые - идиоты. Так что сказанное сейчас Геллертом имело столь мало смысла, что Ансварт не мог придумать, что на это в принципе можно ответить, а друг закончил очередной абстрактной сентенцией. Ансварт, не понимая, куда клонит Геллерт и клонит ли вообще куда-нибудь, осторожно кивнул.
Может, он просто так сильно устал, что не в состоянии сосредоточиться на чём-то конкретном, и, конечно же, ни за что в этом не признается? Но ещё минуту назад всё было нормально. Честное слово, если бы  всё это происходило в чьём-то ещё доме, Ансварт бы решил, что Геллерта отравили, но здесь?! Министр глянул на свой бокал и сделал глоток, словно бы желая убедиться, что с напитком всё в порядке.
- Данкан Дэвис? - машинально напомнил Ансварт. - Нотт называл его и, я проверил, это один из наших.
Из-за состояния Геллерта он уже не испытывал особого желания продолжать разговор, а хотел как можно скорее отправиться в Нурменгард и выяснить, что там, чёрт возьми, произошло, но иногда желание уточнить детали давало о себе знать быстрее, чем он успевал решить, а нужно ли оно ему в данный конкретный момент.
Геллерт продолжал удивлять, на этот раз погрузившись в какие-то давние воспоминания. Спор? Какой спор?.. А да, давным давно, то ли на втором, то ли на третьем курсе. Ансварт тогда, всё ещё расстроенный тем, что отец так и не сумел возглавить министерство, заявил, что у него это уж точно получится. У Геллерта на этот счёт имелось собственное мнение, которое он не преминул озвучить. И хотя уже даже тогда Ансварт легко - особенно на словах - уступал товарищу, в этот раз он заупрямился. Зачем Геллерт вспоминает об этом?
И уже следующие слова Геллерта ударили, как парализующее заклятие.
“Ты был прав, а я ошибался”.
Что?!
Они знают друг друга вот уже почти три десятка лет, и ни разу Ансварт не слышал этих слов от Геллерта, и вовсе не потому, что Гриндевальд никогда не допускал ошибок. И тут вдруг, безо всякого повода…
“Кто ты и что ты сделал с Геллертом?” - Ансварт едва не озвучил эту глупую шутку, разогнавшую прочие мысли, но новые слова вызвали новый приступ непонимания.
Бывает, что сознание уверенно держится за какой-нибудь кажущийся неоспоримым факт, старательно обходя любые противоречащие ему свидетельства, а потом разом плотину прорывает, и остаётся только недоумевать, как раньше удавалось всего этого не замечать.
“Кто ты и что ты сделал с Геллертом?”
Шутка ли?
Что-то внутри сжалось в комок, а неприятная щекотка спустилась по позвоночнику. Если это не Геллерт, то кто? Зачем он пришёл? И как это вообще может быть кто-то другой, когда он знает так много того, о чём осведомлены лишь считанные единицы. И спор ещё этот… Не то чтобы это было такой уж тайной. Про их дружбу к тому времени уже прекрасно знал весь курс, возможно, что и ссора не прошла незамеченной. Ансварт уже и не помнил, что и кому он тогда говорил. И кто станет безо всякой причины возвращаться к столь давним и незначительным событиям, как не чужак, заметивший сомнения собеседника и желающий их развеять?
Несмотря на растерянность и страх, внешне Ансварт даже расслабился немного и вернул себе пошатнувшуюся было уверенность. Он неплохо умел скрывать настоящие эмоции - жизненно необходимый навык для высокопоставленного сотрудника министерства, - но не считал нужным делать это раньше, пока считал что общается с Геллертом.
- Эта, как ты выразился, марионеточная должность позволит мне эффективнее управлять другими марионетками. Меньше волокиты и прочей дипломатии, больше конкретики, - спокойно пожал плечами он, словно бы ничего и не случилось. Хотя, если бы плотина непонимания всё ещё держалась, он бы сказал другое, но кто может об этом знать? - Мне всегда казалось, что тебе неинтересно этим заниматься. Но если ты этого хочешь, то, конечно, я отойду в сторону. И всё же я считаю, что хотя бы один из нас обязательно должен войти в эрстрат.
Ансварт говорил он, не прислушиваясь к собственным словам, больше занятый тем, чтобы понять, с чем столкнулся и что ему теперь делать. Почти всё из сказанного сегодня Геллертом можно было бы приписать очень хорошо осведомлённому врагу. Почти всё, но не Богнара. Про то, что Нотт вчера назвал Богнара членом Равества Крови, знали только он и Гриндевальд. Ну и Нотт, конечно, но этого можно в расчёт не брать. Или нельзя? Отчего Геллерт столь категоричен и почему он говорит о приказе? Разве не захотел бы он убить Нотта самостоятельно?
Ансварт знал, что делать. Закончить разговор, дождаться, пока Геллерт уснёт - а если это самозванец, который собрался избавить Австрию от нынешнего министра, что тогда? - подкрепить его сон каким-нибудь усыпляющим заклинанием… А дальше у него появится время, чтобы самому во всём разобраться.
Даже если сейчас он чудовищно ошибается, то ничего непоправимого не произойдёт. Просто Геллерт хорошенько отоспится.
- Геллерт, разве я когда-нибудь ставил свою прихоть выше твоих приказов? - вопросом на вопрос ответил Ансварт, уже уверенный, что, оказавшись в Нурменгарде, первым делом попытается привести Нотта в сознание. Если понадобится - передаст его нормальным, не тюремным медикам.
Магглы обычно наливают глинтвейн в нечто среднее между бокалом и чашкой из довольно толстого стекла. Магия позволяет использовать для этой цели изящный бокал и держать его, не боясь обжечься. Вот только чары неразбиваемости создатель этого бокала отчего-то позабыл. То ли верил, что они повлияют на вкус напитка, то ли считал, что так у него будет больше клиентов. Ансварт прекрасно контролировал выражение лица, но не обратил внимания на то, что ладонь в это время слишком сильно сжимает тонкий хрусталь.
Гартвиг вскрикнул, в тот момент скорее от неожиданности, чем от боли, а потом прикосновения разогретого вина из мягкого и даже немного приятного стало обжигающим, и он сдавленно зашипел, инстинктивно встряхивая пострадавшую ладонь.
- Проклятье… - пробормотал он, разглядывая руку. Несильный, но большой и болезненный ожог и пара неглубоких порезов. Ничего страшного, пара целительных зелий к утру не оставят от этого и следа. Перевёл взгляд на Геллерта и виновато растянул губы, пряча за улыбкой опаску, а потом, очевидно всё ещё не отойдя от неожиданности, отчего-то возжелал собственноручно избавить ковёр от тёмно-красного пятна.
Попытка залезть правой рукой в карман за палочкой потревожила свежий ожог, но в левую руку он палочку всё-таки перекинул. Из-за неуклюжих движений заклинание сработало неожиданным образом: пятно потемнело и от него повалила заметная струйка дыма.
- Фалк, - наконец сдался и вызвал домовика Ансварт. - Убери это, - и пока эльф возился с тлеющим ковром, обратился к Геллерту. - Прости, глупо как-то получилось. Ты не возражаешь, если я тебя покину? - Он сделал несколько шагов к двери, но вдруг резко развернулся: - Геллерт, совсем забыл, у меня в столе черновой вариант манифеста о создании коаллиции, посмотри, пожалуйста, до завтрашнего вечера.
Старый как мир способ понять действительно ли человек тот, за кого себя выдаёт, порой оказывался весьма действенным. А если его гость - самозванец, то он, похоже, плохо осведомлён о деталях создания союза европейских стран.
[AVA]http://s9.uploads.ru/mfS4K.jpg[/AVA]

При словах “французская проблема” Ансварт машинально вздрогнул, но сразу же мысленно отругал себя за глупость. Вполне ведь обычное словосочетание. Глупо считать, что использовать его мог только он и только в одном конкретном разговоре.
- Может, и не Штаты, - покладисто согласился Ансварт, - кто-нибудь ещё. Вариантов много, но не в этом дело. Мы должны быть уверены, что когда французы переключаться на свои внутренние проблемы с… - он хотел сказать “с внешних”, но, припомнив официальную версию появления сторонников РОБ во Франции, со смешком закончил: - ...других внутренних проблем, они красочно сядут в лужу. И эти новые проблемы не возникнут как по мановению волшебной палочки, как только Леандр свернёт свою деятельность. Они были давно, просто никто их не замечал, ослеплённый идеями борьбы за равенство, братство и прочее.
Привычка рассуждать вслух при разговоре с Геллертом укоренилась в нём давным давно, и это было чертовски удобно. Он не считал необходимым скрывать свои замыслы от Гриндевальда - ну, большинство из них, - не боялся показаться глупым и наделать ошибок - напротив, если однокурсник будет ловить его на дырах в планах, это только пойдёт на пользу их отношениям. Ему не жалко, а Геллерту приятно.
- Мы можем связать кого-нибудь из их верхушки с Леандром? В смысле, с оставшимися неизвестными лидерами террористической группировки. Скажем, доблестные французские силы правопорядка совершат должностной подвиг и наконец избавят родину от твоих последователей. Леандр со своими спешно эмигрирует… в Аргентину, например. Пусть его там половят, пока не надоест, а потом уже может и к нам переезжать. Тем временем, отпраздновав победу, французы обнаружат, что террористов подкармливало их родное правительство, чтобы, как ты и говорил, обеспечить себе великую индульгенцию, а там потом задним числом всплывут и мелкие прегрешения. Коррупция всякая, превышения, хищения и прочее. Помнишь, как в Болгарии? Сложно, но, по-моему, оно того стоит. Нужно только убедиться, что у них там не останется никого незапятнанного и авторитетного, кто мог бы поднять упавшее знамя. У нас достаточно сведений об их верхушке, чтобы такое провернуть, как думаешь?
Геллерт отчего-то не спешил делиться информацией, почерпнутой из сознания Нотта, отделывавлся какими-то обтекаемыми фразами. Может, информации слишком много и ему нужно время, чтобы отделить действительно важное от мусора? Ансварт надеялся, что более-менее конкретный план позволит другу сосредоточиться на важном. Или признать наконец, что сегодня на важном он всё равно не сосредоточится, и пойти спать.
Что ж, с ролью Нотта-Ренье всё было ясно. Потом у него, конечно, появятся ещё вопросы, но пока и этого хватит. Хотя нет, есть ещё кое-что.
- Старшего Нотта Ренье убедит, что никакого похищения не было, так? А что будешь  с Малфой делать?
Наверняка Геллерт задумал что-то более сложное, чем просто возвращение блудного сына и его удивление от того, что его, оказывается, родные обыскались, но детали, если разобраться, Ансварту ни к чему. Ему важно лишь с кем из британской аристократии после всего этого можно будет иметь дело, а от кого - стоит ожидать враждебности и палок в колёса.
Геллерт вдруг пошёл на попятную и заявил, что ни на что не намекал и вообще совсем не то хотел сказать. “А что тогда?” - чуть не брякнул вслух Ансварт, но сдержался. Нет, человек перед ним был не Гриндевальдом - настоящим Гриндевальдом, во всяком случае - но кем? И зачем он здесь? В очередной раз пришёл на ум очевидный, в общем-то, ответ: убить его. Возможно, получить какую-то информацию и убить. Не рассчитывает же он надолго застрять в роли Гриндевальда?
Стоп. А сколько времени он уже этим занимается? Если он всё правильно понял, то странности начались ещё с утра, ещё в Нурменгарде. Значит ли это, что уже там и тогда вместо Геллерта беднягу-Гверина до нервного тика доводил самозванец? Но как это возможно? И Богнар, опять же…
- Я понял, - слова рождались почти что без его участия, пока он сам пытался понять, что происходит и чего ждать. - Только не затягивай надолго, пожалуйста.
Богнар и Ренье. Это, пожалуй, единственные имена, которые в этом разговоре первым назвал не он. Геллерт считал, что про Ренье известно лишь очень ограниченному числу лиц, но кто-то ведь мог и просто подозревать Мелифлуа, ведь так? И вообще Ансварт не мог быть уверен, насколько этот круг лиц ограничен. А вот про недавние обвинения Богнара в предательстве знали лишь трое. Ансварт ещё ничего не успел предпринять на этот счёт, да и не собирался делать этого без решения Геллерта.
Отталкиваясь от этого, перед ним сейчас или Геллерт, или, как бы это глупо ни звучало, Нотт. Или один из двух состоявшихся в Нурменгарде разговоров был подслушен, а полученная информация очень быстро пущена в ход. Или у членов Равенства Крови есть приказ в случае допроса валить всё на Богнара и самозванец об этом знает.
Всё. Больше вариантов нет.
Очередная угроза - а не слишком ли много их звучит сегодня? - вызвала новый приступ липкого страха, вцепившегося в горло и на какое-то время лишившего Ансварта дара речи. К счастью, в этот момент ничего говорить не требовалось. Гартвиг не мог определиться, чего боится больше: исходящей от самозванца опасности или собственной ошибки. Что может быть глупее, чем оказаться предателем на ровном месте из-за каких-то дурацких домыслов? А предательства Геллерт не простит, можно и не сомневаться.
Пока что ему удавалось с переменным успехом изображать спокойствие, но он чувствовал, что ему нужна передышка. Хотя бы небольшая. Вот сейчас он закроется у себя в кабинете…
“Или нет”, - мрачно вздохнул Ансварт, когда Геллерт швырнул свой бокал в огонь.
Ожог теперь, если не пытаться двигать пальцами, доставлял лишь лёгкое беспокойство.
Он протянул то ли другу, то ли не очень руку, понимая, что отказ выдаст его с головой, но не мог отвести взгляда с направленной на него Старшей палочки. Понимал, что это глупо и опасно, но ничего не мог с собой поделать, а потом и вовсе удобнее перехватил палочку опущенной левой рукой. Ансварт и сам не заметил, когда это сделал - был слишком занят, тем чтобы не рассмеяться в лицо Геллерту, решившему, что это Гартвиг тут странно говорит. Просто в какой-то момент до него дошло, что палочка не небрежна висит между пальцами, а уверенно смотрит вниз, готовая к бою. Вроде бы и совсем незаметное движение, а какая разница в ощущениях. Следующим открытием стало то, что Геллерт вдруг ждёт его разрешения, чтобы применить одно колдомедицинское заклинание. Очевидно, простое.
- Да, конечно. Спасибо. - Он постарался улыбнуться. - Но вот вина с меня, пожалуй, на сегодня хватит. А ты будешь? - наконец он смог оторвать взгляд от палочки. Если это копия, то, стоит признать, выглядит очень натурально. - И всё же мне ещё понадобится вода и хотя бы чистая рубашка, - он пожал плечами, ненадолго задержав правую руку на весу, чтобы позволить Геллерту разглядеть залитый вином рукав. - Если ты настаиваешь, то я, конечно, переживу и так, но зачем?
Он задумчиво пошевелил липкими от пролитого вина пальцами и скривился от неприятного ощущения. Пустая болтовня на удивление неплохо успокаивала. Он уже даже сам почти поверил, что ничего особенного не произошло.
- И вот кстати не ожидал, что ты сговоришься с моим Айке и нашим дорогим герром Бринкерхофом, - Ансварт покачал головой. - Они меня сегодня вдвоём убеждали, что я веду себя странно, видимо чтобы влить в меня ещё какое-то зелье. Вилберт ещё горел желанием найти тебя и тоже что-нибудь влить. Нашёл, выходит?
Произносил это всё Ансварт неторопливо, его тон лишь немного отличался от прежнего ровно-спокойного, а вопрос так и вовсе прозвучал почти сочувственно.
[AVA]http://s9.uploads.ru/mfS4K.jpg[/AVA]

Отредактировано Gellert Grindelwald (2016-10-24 23:50:42)

Вот зачем он это делает? Зачем одёргивает его на ровном месте, ни с того ни с сего? И если первый вопрос показался Ансварту едва ли не самоиронией - Геллерт и самоирония? ну точно какая-то свихнувшаяся собака решила, что хвостом очень даже можно лаять, - то во втором звучала хоть и не акцентированная, но угроза. Да кто ж его сегодня так довёл? Неужели опять Нотт?
- Разве вопрос и сомнение - одно и то же? - пожал плечами Гартвиг. - Геллерт, ты же знаешь, если надо, я всегда пойду за тобой хоть в слепую, но, чтобы вести за тобой других, мне нужно понимать, куда и зачем мы двигаемся, разве нет? - Как-то уж слишком высокопарно вышло, и Ансварт, сбивая градус пафоса, улыбнулся и виновато развёл руками: - И к тому же моё любопытство сильнее меня, ничего не могу поделать.
Спонтанный замысел Геллерт одобрил, но отчего-то по-прежнему не желал хвастаться добытой информацией. А ведь, казалось бы, сейчас она была очень даже к месту: руководствуясь только известными Ансварту ресурсами, такой переворот, увы, если и возможно осуществить, то лишь оставляя непозволительно много вещей на волю случая. И вместо того, чтобы прояснить подвисшие на одном только допущении, что память Нотта содержала какую-то нужную им информацию, детали, Геллерт решил добавить новых. И смысл этого добавления Ансварт понимал плохо. С одной стороны, конечно, иметь что-нибудь взращенное в тепличных нурменгардских условиях лучше, чем столкнуться с непонятным и самозародившимся. С другой… А какая им вообще польза от наличия хоть какого достаточно популярного народного лидера?
Додумать мысль Гриндевальд ему не дал, огорошив завершившим изложение плана вопросом. Самое время? Он шутит? Хотя нет, должно быть Геллерт просто имел в виду более протяжённый промежуток времени, только и всего.
- Да… - протянул он со вполне откровенным сомнением в голосе, но уже спустя секунду-другую повторил увереннее: - Да, действительно. Гверин подберёт подходящего кандидата, я прослежу. Нам нужен харизматичный идиот, так ведь? Достаточно харизматичный, чтобы смог подняться на волне грядущей шумихи, и достаточно идиот, чтобы народные французские массы в нём разочаровались спустя пару месяцев. “Побег” ты сам спланируешь?
Офелию Малфой Геллерт просто взял и отпустил. В принципе, вполне закономерное дополнение к его замыслам относительно Нотта. Хотелось уточнить, а уверен ли Гриндевальд в том, что девушка не затеет какую-нибудь свою игру или просто не выкинет какой-нибудь неожиданный фортель исключительно из вредности, но вот тут-то как раз ответный вопрос об уверенности и сомнениях был бы очень даже к месту. Конечно, Геллерт уверен. Разве может быть иначе? Так что Ансварт просто принял факт освобождения Офелии как данность и лишь уточнил:
- Как она объяснит своё отсутствие? И Нотт? Ты будешь отвечать его отцу?
То, как Геллерт - впрочем, какой, к Крампусу, Геллерт? -  убеждал его задержаться было столь же неестественно, как и его собственные попытки уйти.
- Прямо сейчас? - не смог удержаться Гартвиг, но спрашивать, является ли желание Гриндевальда услышать его комментарии, столь безотлагательным, что никак не переживёт десяти минут, необходимых Ансварту, чтобы привести себя в порядок, не стал. - Хорошо, как скажешь, - со вздохом кивнул он. - Фалк, - домовик как раз закончил возиться с пятном и осколками бокала на полу, - в моём кабинете во втором ящике стола тёмно-зелёная папка с эмблемой министерства. Принеси её.
Что именно было в той папке, Ансварт так сразу припомнить и не смог и не особо на этот счёт переживал. Должно быть что-то секретное. Ах да, кто-то из его международников загорелся идеей слить чехословацкое министерство обратно с австрийским, и даже довёл идею до вполне презентабельного вида, а Ансварт отложил этот вопрос на попозже. Вообще-то, согласно правилам его же министерства, забирать такие вот папки домой не разрешалось, но кто же ему запретит? Разве что Геллерт, вот только он на такие мелочи и сам плевал, сколько его Ансварт помнил.
Фалк вернулся, когда Гартвиг уже закончил болтать, и он просто молча кивнул домовику на Геллерта, чтобы тот отдал папку ему. Это был обычный способ защиты важных бумаг, принятый не только в австрийском министерстве. Ну как обычный… Для него обычный, а какой-нибудь рядовой сотрудник, возможно, и не видел ни разу. Да, папки с оттиснутым в углу золотистым грифоном редко когда спускаются ниже руководителей департаментов. Защитные чары на таких распознают магов и, одновременно, их палочки, оборотным зельем и пусть даже самыми достоверными копиями их не проведёшь, так что самозванцу лучше даже не пытаться заглянуть внутрь…
Сжирающее мысли блаженное отупение обухом ударило по голове. Знакомое чувство и практически рефлекторная, спасибо Геллерту, реакция. Отступить, выскользнуть из-под волны чужой воли, оставив на растерзание заклинанию лишь небольшой кусочек сознания - болванчика, как про себя называл его Ансварт, - сделать шаг назад. То ли от неожиданности, то ли от злости на себя, так глупо прозевавшего Империус, то ли просто от напряжения, шаг этот получился резким и буквальным - министр спиной ударился в закрытую дверь, но уже спустя мгновение он заметно расслабился и взгляд его потерял осмысленность. Болванчик не может не подчиниться приказу наложившего заклинание, на то он и болванчик, но ему можно подсказать, как лучше исполнить чужое повеление. Рассказать то, что мало кому известно? О коалиции Ансварт знал без преувеличения всё, вся предварительная работа, большая часть обсуждений и согласований проходили через него, так что рассказывать он мог бы очень долго. Вот только с чего начать? Как на счёт того, чтобы начать с начала?
- Многие связанные с созданием коалиции документы были подготовлены задолго до тысяча девятьсот четырнадцатого года, - размеренно рассказывал он. - А в целом структуру я описал ещё в школе, за месяц до того, как Геллерта отчислили. Тогда мы считали, что Геллерт за пару лет отыщет все Дары и станет Повелителем Смерти и ещё год-два у него уйдёт на то, чтобы полностью подчинить себе Европу, поэтому мы отдельно выделили отмену возрастного ценза на все правительственные должности. Тогда это казалось очень важным. Позднее этот пункт, сам не знаю каким образом, попал в одну из промежуточных редакций, и Дитхельм мне это ещё пару недель припоминал, - Ансварт предложил болванчику сесть в кресло, чтобы травить байки с комфортом, и тот, конечно же, согласился. Он вообще соглашался на всё, что не противоречило отданному приказу. - При Геллерте сделал вид, что не заметил, а меня потом…
Фалк не уходил и следил за хозяином большими круглыми глазами. Хотя они у домовиков всегда большие и круглые… Думать было сложно, каждую мысль приходилось с усилием протягивать через липкую и густую патоку Империуса да ещё и следить, чтобы она случайно не оборвалась посредине. Этот… этот кто-то, к сожалению, оказался сильным магом. Империус у него, во всяком случае, был лишь немногим хуже, чем у Геллерта.
- ...чуть до заикания не довёл, уговаривая…
Какие у него остались возможности? Нужно решать… Решаться… Но даже просто сохранять способность здраво оценивать реальность становилось всё труднее.
- ... не смущаться своего возраста и того…
У него всегда плохо получалось ломать геллертовские Империусы. Юлить и изворачиваться он научился вполне прилично, а вот возвращать контроль над своими действиями, пусть даже ненадолго… Да, ненадолго. Секунды три-четыре. Язык? Венгерский, пожалуй.
- Расскажи Ольдвигу всё, что видел здесь, Фалк. Иди. Не возвращайся.
Он прыгнул на нацепившего личину Геллерта самозванца. В левой руке всё ещё была зажата палочка, но ни использовать её, ни хотя бы хоть как-то более разумно использовать ещё оставшуюся у него весьма скромную свободу действий, когда болванчик исчез, а заклинание уже без всяких оговорок вцепилось в него, Ансварт уже не мог. Он рассчитывал лишь отдать приказ и надеялся, что сможет отвлечь противника от домовика хоть ненадолго.
- ...что у них у большинства уже внуки есть, ведь это такие мелочи.
[AVA]http://s9.uploads.ru/mfS4K.jpg[/AVA]

Отредактировано Gellert Grindelwald (2016-11-11 16:27:43)

- Что сделал? - постыдно беспомощный вопрос вырвался сам по себе, и только потом события последних минут сложились наконец в некое подобие цельной картины.
Геллерт в ответ в общем-то дежурное кривляние на полном серьёзе предположил, что Ансварт может быть под Империусом или и вовсе самозванец. Ещё один из числа сегодняшних мелких свидетельств в пользу того, что этот вопрос правильнее было адресовать самому якобы Геллерту. Не про Империус, конечно, но с тем же смыслом. Однако Ансварт отчего-то взялся рассказывать давнюю историю… Даже не историю - ерунду какую-то незначительную. А потом прямо посреди рассказа взял и отправил Фалка к Ольдвигу да ещё и толкнул Гриндевальда, которого это сильно развеселило. Ну разве не бред?
Ансварт первым делом подобрал выпавшую из руки палочку, встал.
- Я не знаю, - тихо и удивлённо выдохнул он.
“Не знаю, почему, илил не знаю, что отвечать?”
Зачем он отправил Фалка? Зачем он приказал домовику не возвращаться?
Да, Ольдвиг, несмотря на не самые лучшие отношения с австрийским министром, был одним из тех очень немногих, кому он мог бы высказать свои подозрения, но ведь ещё пару минут назад он был твёрдо настроен вовлекать в эту историю кого-то ещё только если сомнений в личности собеседника не останется. Да и тогда отправлять домовика за немцем прямо посреди разговора было бы далеко не самым умным поступком. А он ещё и зачем-то сбил Геллерта с ног. Не прибегая к магии и даже не пытаясь нормально толкнуть или отобрать палочку. Просто и неуклюже навалился. Почему?
Ответ лежал на поверхности, практически напрашивался, и Ансварт с нетерпением следил за тем, как враг - совершенно точно враг - собирается открыть папку. Идиот. Он что, не знает?
- Геллерт?!
Это невозможно. Не. Воз. Мож. Но.
Да, защита не абсолютна. Да, её можно обойти, что уже как-то на практике интереса ради доказал Геллерт. Но не вот так же взять и открыть, как будто ты и есть Геллерт Гриндевальд, а в руке у тебя Бузинная палочка!
Впрочем, не один Геллерт мог безнаказанно открыть эту папку… Ансварт перебрал в уме возможных кандидатов и пришёл к выводу, что это варианты примерно той же степени невозможности, как и то, что он зря беспокоится и перед ним действительно Гриндевальд.
Запоздало до Ансварта дошло, что своим ошеломлённым вопросом он выдал себя с головой. Хотя чего теперь беспокоиться? Он и так уже неоднократно дал понять собеседнику, что не верит в этот маскарад. Странно, что тот всё ещё настроен продолжать игру. Почему? Из-за Ольдвига?
- Как ты это сделал? - требовательно спросил Ансварт. Спросил уже как у врага, а не друга. В памяти всплыли собственные недавние догадки. Четыре варианта, говорите? Четыре - и каждый со своим “невозможно”. “Он отдал мне всё, что мог”, так? Мог ли Геллерт взять слишком много? Мысленно перебрав свои небогатые знания о легилименции, Ансварт повторил: - Как ты это сделал, Кантанкерус?
“Геллерт, что ты натворил?! И что с этим теперь делать?”
[AVA]http://s9.uploads.ru/mfS4K.jpg[/AVA]

У меня выходной, с отчаянием подумал Ольдвиг. Первый за долгое время день, в течение которого можно было послать все ко всем чертям и игнорировать любых эльфов, посланных в несомненном пьяном угаре - вот Ансварт уже и опирается на подоконник, потому что ноги его вряд ли держат. Лицо, по крайней мере, уже перекосило.
Ольдвиг встретил изучающий взгляд Геллерта таким же изучающим. Можно подумать, это первый изучающий взгляд Геллерта в его жизни. Сказать по правде, он намеревался представить свое присутствие достаточно неприятным фактором, не располагающим к тому, чтобы продолжить праздник жизни на троих. Если Гриндевальд велит ему убираться, праздник жизни достаточно будет продолжить в одиночестве.
Кстати, Гриндевальд, когда поднялся, пьяным не выглядел, и это несоответствие показалось подозрительным, хотя Ольдвиг порой проклинал себя за свою привычку видеть слишком много подозрительного. И слишком редко ошибаться, Verdammte Scheisse.
- Я не собирался делать это сам, - заметил он, наблюдая за хозяином и гостем поочередно. - Надеюсь, он уже оказался полезен хоть чем-нибудь.
Ансварт смотрел на подоконник так, словно его сейчас стошнит. Именно это состояние обычно вызывает столь глубокомысленный вид и создает впечатление, что Нотт уже сейчас Ансварту ну совершенно неинтересен. Поэтому прогнать эльфа было особенно прискорбной ошибкой. Находиться в одной комнате с последствиями конфуза неприятно все-таки, а убирать их за другими еще и на австрийской территории Ольдвиг не подписывался.
Интересно, с чего бы Гартвигу переутомляться. И с чего бы Геллерту так размахивать палочкой. Он, конечно, всегда любил расхаживать с оружием наизготовку, но все же в располагающей обстановке тихой семейной пьянки это перебор. Ольдвиг подавлял желание на всякий случай достать свою, пока это оружие не обратилось против него же. Но увидев, что очередное движение палочки в сторону Гартвига можно трактовать как пасс, подавлять перестал. А даже если бы и не увидел, то, как, Ансварт шарахнулся, то, как дом отозвался, было достаточным сигналом тревоги. Ольдвиг обнаружил себя в боевой стойке, напротив этих двоих, хотя палочка пока не была направлена ни на одного из них. Особенно она была не направлена на Геллерта, все же он не был идиотом.
- Да? - спросил он сухо. - А сходство поразительное.
И папка, зеленая папка Геллерта, с которой лучше даже не пытаться снять защиту - она об этом сходстве говорила гораздо лучше, чем сходство само по себе. И все же Ольдвиг чувствовал, как мелочи, подмеченные только что, словно магнитом притягиваются к словам Гартвига, и складываются еще не в подозрение, но в понимание, что выходной безнадежно испорчен.
- Так, - сказал он, опуская палочку ниже. - Кто еще есть в доме и кто может попытаться из него выйти? Мне, конечно, наплевать на безопасность австрияков, но я уже не уверен, что твоя долбанутая защита не прихлопнет сразу всех чужих.
Ну, Ансварт, соображай. Кто еще может мне что-то рассказать?[AVA]http://savepic.net/8546097.jpg[/AVA][NIC]Oldwig Öhringen[/NIC][STA]домкрат под оба ваши чума[/STA]

Да, разумеется сходство было поразительным. Сходство было куда более сильным, чем кто-либо - пусть даже он сам, знавший Геллерта с первого курса Дурмстранга, - мог добиться, применив оборотное зелье. Потому что человек перед ним был Геллертом. Он знал вещи, которые мог знать только Геллерт, он двигался, как Геллерт, говорил… Нет, говорил, пожалуй, по-другому. Но всё равно, даже в спокойной обстановке, за чашкой кофе, он сомневался, что смог бы объяснить Ольдвигу всё то, что нужно было объяснить, и не выглядеть при этом идиотом. А здесь, рядом с Ноттом?
И всё же он должен был хотя бы попытаться. И это было важнее, чем тратить время на ответы, особенно учитывая, что кроме них троих - четверых, если считать эльфу - в доме не было никого, а голова шла кругом и думать получалось плохо.
- Это Нотт, он…
Дальше пришлось отбивать заклинание не-Геллерта. И надо же, отбил! Но вместо полагающейся гордости за свои успехи, пришла боль.
Ансварт упал, сжавшись практически в позе эмбриона, словно бы это как-то могло его защитить. Не защищало. Он кричал, но, может, не так громко как ему казалось, потому что голос Геллерта, который не был Геллертом, всё равно доходил до него. Не был? Или всё-таки был? Сейчас уже даже слова казались узнаваемыми. А что если он ошибся?
Когда боль стихла, он два бесконечных вдоха он лежал неподвижно, потом перевернулся на спину и ещё два вдоха бездумно изучал потолок. Соблазн просто покориться обстоятельствам и позволить всему идти как идёт подавлял волю не хуже империуса, и чтобы хоть немного освободиться от него, Ансварт сел. Вставать он решил даже не пытаться.
- Ольдвиг, помнишь, в феврале Геллерт полез к Нотту в какой-то коттедж? - Он должен был помнить. Геллерт тогда задействовал немало людей Ольдвига, двое из которых потом ещё очень долго лечились от сильнейших ожогов. - Он тогда переместил своё сознание в чужое тело, - прикрывавшие тогда Геллерта маги были осведомлены об этой особенности того мероприятия. А значит, и Ольдвиг тоже должен был знать. - Сейчас произошло то же самое. Я не знаю как. Когда я уходил, Геллерт собирался заняться легилименцией. Должно быть что-то пошло не так. Но это Нотт в теле Геллерта.
Ансварт говорил отрывисто, ожидая, что в любой момент Нотт может попытаться его остановить. Но тот ничего не предпринимал, только внимательно слушал. Секундного замешательства хватило, чтобы понять почему. Он себя со стороны слышал? Это же бред сумасшедшего. Но как тогда объяснить? У него не было доказательств, зато у Нотта хватало способов доказать любому сомневающемуся, что он на самом деле Гриндевальд.
- Зачем бы мне придумывать всё это? - выдохнул Ансварт с оттенком отчаяния.
Нет, так нельзя, нужны конкретные факты, которые Ольдвиг мог бы проверить.
- Он мало что знает о коаллиции…
Вот только самого Ольдвага они в детали не посвящали. В общих чертах он, конечно, знал о предстоящем союзе, может, и в своём министерстве слышал что-нибудь, но так ведь и Нотт не то, чтобы совсем не был осведомлён. Но, увы, это был единственный конкретный факт, которым он мог поделиться. Всё остальное - смешные домыслы, ощущения, и сошедшиеся воедино догадки.
Бред, подвёл итог Нотт, и в общем-то был прав. Ансварт не пытался сопротивляться, когда исполнительная домовиха, уверенно взяла его за руку. Два, отстоящих друг от друга меньше, чем на секунду, хлопка слились в один. Ансварт и Френни появились снова, на этот раз в метре над полом. Он попытался смягчить падение, но левая рука всё ещё не слушалась, а в правая стискивала палочку, которую он боялся сломать, так что получилось плохо. Ансварт упал на спину, кое-как умудрившись подставить локоть, что, честно говоря, было сомнительным достижением. И это ещё стоило поблагодарить отца за его любовь к дорогим и мягким коврам. Вот только губы всё равно растянулись в некоем подобии улыбки. Хоть что-то он смог сделать.
- Я не могу позволить тебе уйти отсюда. Ты ведь и сам понимаешь, - он произнёс это в потолок, но двое присутствующих наверняка и сами разберутся, кому эти слова адресованы.

***

Геллерту снился сон. Странный, путаный, сумбурный. Такое не запоминается, исчезает из сознания раньше, чем успевают выветриться последние остатки сонливости. Хотя кое-что он запомнил. Каштаны. Геллерту снились каштаны в Нурменгарде. Почему каштаны и почему в Нурменгарде, понять было невозможно, да и нужно ли? Это же сон. Завораживающий, надо сказать. Он даже начал подумывать о том, чтобы разнообразить жизнь охраны плановыми работами по озеленению территории. Или лучше привлечь заключённых?
Он не заметил, как погрузился в планирование будущих работ, прикидывал места, где высадить каштаны следует в первую очередь, вспоминал, какие заклинания могут помочь им прижиться в не самых подходящих условиях, и чуть не пропустил момент, когда сон поменялся.
Там тоже были горы, но не было каштанов.
Очень старое, но всё равно очень неприятное воспоминание. Не столько из-за боли, сколько от вьевшегося в память ощущения собственной беспомощности, разъедающей изнутри невозможности дать достойный отпор обидчикам. Как хорошо, оказывается, он запомнил тот день. И голос.
Нет, этого голоса тогда точно не было.
Нотт?!
Геллерта не удивляло то, что  Нотт оказался в его сне, но вот то, что даже во сне - в его сне! - этот англичанин посмел ему угрожать, его взбесило.
А ведь Нотт был здесь. То есть не просто голос, но и вообще целиком. Геллерт легко нащупал чужое сознание, которое, разумеется, ему тоже снилось, и одним усилием вытащил на поверхность одно из хорошо известных ему недавних воспоминаний. Парализованный человек лежит на полу на тонком слое уже начавшего таять льда. Левый рукав задран, и он, конечно же, знает, что сейчас произойдёт, но ничего не может сделать, чтобы этому помешать.
Ты хорошо это помнишь, Нотт?
Наверно, глупо разговаривать с плодом собственного воображения, но слишком уж этот плод обнаглел.
Каждый легилимент знает, что не стоит без нужды выуживать болезненные воспоминания жертвы, ведь они ударят и по нему самому, но так это же и не легилименция. Всего лишь сон. Его сон, между прочим. Так что и делать он в нём будет, что хочет.
[AVA]http://s9.uploads.ru/mfS4K.jpg[/AVA]

Идея сумасшествия Ансварта прямо-таки витала в воздухе. Вот и Геллерт тоже посчитал ее самым подходящим объяснением происходящему, но звучало отчего-то не слишком убедительно. Вероятно, потому, что раньше объяснения Геллерта звучали как-то не так, правда, и Гартвиг раньше с ума не сходил.
Чувство, что ему не нравится все это, нарастало. Не нравилось даже не то, что они оказались заперты в доме с хрен его разберёт какой системой защиты. Не зудящее ощущение опасности, оно было ему хорошо знакомо и нередко возникало в присутствии Геллерта. Ему не нравились мелочи, тут и там разрывающие сценарий обычной австрийской заварушки.
Спятили вы тут оба.
Вслух Ольдвиг этого не произнес, но не мог поручиться, что не выразил иначе.
- С тех пор, как Гартвиг мог попасть туда порезанным на куски своей защитой. Это может вывести из равновесия, знаешь ли.
Гриндевальд как будто задумался, прежде чем ответить на простейший вопрос. Например, переадресовать Круциатус - к этому Ольдвиг был готов - или вспомнить что-нибудь еще из интересного арсенала своих заклинаний. Этого не происходило. Ничего не происходило и с Гартвигом. Ольдвиг, разумеется, знал, что последствия Круциатуса могут быть неприятными и даже более того, но перед лицом декларируемой смертельной угрозы, а Нотта в облике и с палочкой Гриндевальда стоило бы охарактеризовать именно так, ему стоило бы шевелиться поживее! Гартвиг не желал брать на себя ответственность, трусливый ублюдок.
- И правда очень по-бунтарски, держать под контролем собственного эльфа. Раз уж Ансварт спятил, расскажи мне ты, с чего ему взбрело такое в голову.
Гартвиг тем временем поднялся, подумал немного, передумал куда-то уходить и уселся в кресло, показывая, какая он невинная жертва и ничего пока делать не будет. Ольдвигу захотелось плюнуть и потребовать себе билет на выход, но ему роль невинной жертвы всегда удавалась довольно плохо.
Он скептически посмотрел на омут и на серебристую субстанцию воспоминания, которая вшивым интеллигентам напоминала обычно нить, а ему - соплю. Он не собирался стоять над омутом кверху задом, пока в комнате остаются безо всякого контроля эти двое, нет, спасибо.
- Ольдвигу интересно, - сказал он, подражая манере домового эльфа. - Но Ольдвиг не полезет в ваши воспоминания с головой, пока не убедится, что вы не поубиваете друг друга без его присмотра. Ольдвиг невысоко оценивает свои шансы вынырнуть из омута, прежде чем на его задницу рухнет крыша.
Теперь Гартвиг жаловался на то, что его еще и Империусом обижали. Ну, этих воспоминаний у него из головы вытащить Ольдвиг никак не мог, тут нужны легилименты. Он еще раз посмотрел на обоих одновременно и решил, что настало время пойти ва-банк каким-нибудь интересным образом.
- Хорошо, тогда Приори инкантантем. Френни, проследи за тем, чтобы Ансварт не шевелил волшебной палочкой, пока я проверяю палочку Геллерта. Геллерт, не мог бы ты вытянуть свою палочку вперед?[AVA]http://savepic.net/8546097.jpg[/AVA][NIC]Oldwig Öhringen[/NIC][STA]домкрат под оба ваши чума[/STA]